– Красота!

Энвер, сидел рядом со своим турецким другом, в броневике открытого типа, без бронированной крыши. Вместо неё у них был установлен крупнокалиберный пулемёт на станке с противопульным щитом. И вовсю вертел головой по сторонам.

Они на большой скорости вместе с передовым отрядом приближались к очередному посёлку, надеясь застать их слабую охрану врасплох и добиться лёгкой победы, как в начале похода.

Предыдущий посёлок, так просто не сдался, и защищался, как мог, за что и был полностью сожжён. Энвер, там славно порезвился и хоть молодых красавиц ему, увы, не досталось, но зато попалась уже не молодая: – женщина лет сорока, - мать двоих детей и ещё умудрившаяся сохранить красоту и фигуру, хоть и немного расплывшуюся с годами.

 С которой он славно порезвился, на глазах маленькой дочки и одиннадцатилетнего сына, конечно при детях это было не красиво и где-то в глубине души, у него даже, что-то шевельнулось, но он старательно задавил порыв своей слабой совести, ведь он же воин и не абы какой.

С женщинами надо быть суровым, он же в конце концов её не убил, -её убил - кажется седьмой на очереди, из тех, кто на ней скакал. Он не считал, он был занят, уже другим делом, - копался во всех шкафах маленького частного домика, ища драгоценности хозяйки, нашёл правда только одно обручальное кольцо, её рано умершего мужа, но и то хлеб.

Ничего впереди ещё много посёлков и ещё больше, маленьких частных домиков со сладкими хозяйками.

Вглядываясь через прицел, на приближающиеся крайние дома посёлка, Энвер радостно вскричал и получив разрешение на стрельбу, нажал на гашетку.

- «Яяхуууу»  и длинная пулемётная очередь прошила стенку ближайшего к дороге домика.

-  «Яхуууу», и следующая - прошила стоящий во дворе небольшой дощатый сарай, оказавшимся обычным деревенским туалетом, развалив его напополам. 

Щепки, напополам с кирпичной пылью начали расползаться и отлетать во все стороны, откуда из-за дома метнулась тень и раздался истошный визг старой бабки, не успевшей никуда спрятаться, а может решившей встретить свою смерть на кровати, но не выдержавшей ужаса войны и попытавшейся спастись в огороде, где её и нашла смерть долго ждавшая свою добычу.

Крупнокалиберная пуля, легко разорвав иссохшее тело старой женщины, подкинуло её в воздух и бросило на старую яблоню, которая ещё помнила её, молодой и красивой, и постаревшая вместе с ней.

Старуха медленно сползла по дереву, орошая яблоневую кору своей кровью. От удара старая яблоня сбросила свои немногочисленные плоды на свою хозяйку, засыпая её в безуспешной и уже ненужной попытке спасти.

И переломившись в стволе от очередной пулемётной очереди, рухнула, закрывая своими ветвями её труп, словно стыдясь того, на что способны люди в своей ненависти.

- «Яхуууу», упиваясь восторгом, своей силой и вседозволенностью, - кричал Энвер.

 - «Яхуу», - пока земля не вздыбилась – внезапно, под колесом их броневика.  

- «Яхухррр», - очередной крик у него не получился, из-за того, что он вылетел из броневика, подорвавшегося прям посередине поселковой дороги. 

Его броневик поймав передним колесом мину, опрокинулся на полном ходу в кювет, где перевернувшись, убил водителя и смял пулемёт. Остальные находившиеся в нём, получив травмы, попытались вылезти из него.

Но ловко подкинутая граната, поставила крест на их планы, разметав их по сторонам изломанными куклами. Сам Энвер выпав на дорогу и не получил не одной травмы, отделавшись только ссадинами и царапинами.

Вскочил и бросив автомат, бросился бежать назад, завывая от ужаса, надеясь найти спасения у своих, идущих слаженной колонной позади, но увы увидев произошедшее впереди, вся колонна стала расползаться – стремясь выйти из под удара и съехать с опасной дороги.