— Знаешь, вовсе не похоже, что ты сейчас на занятиях. И все равно, скоро начнется перерыв на ланч. — Чуть помолчав, Ганси добавил будто случайно: — Пожалуйста.

Ронан довольно долго молчал. Он был мастером паузы и умел с ее помощью заставлять людей чувствовать себя неловко. Но у Ганси выработался иммунитет к этим штучкам. Ожидая, пока Ронан соблаговолит вновь заговорить, он наклонился и просунул голову в машину, чтобы посмотреть, не найдется ли чего-нибудь съедобного в «бардачке». Рядом с тюбиком «эпипена» действительно оказался пакетик с бастурмой, но на нем стояла дата двухлетней давности. Вероятно, его забыл там предыдущий хозяин машины.

— Ты где? — в конце концов спросил Ронан.

— Не доезжая Генриетты, на 64-м шоссе. Прихвати мне бургер. И несколько галлонов бензина. — Бензин в баке еще оставался, но запас все равно не повредит.

— Ганси… — ядовито произнес Ронан.

— И Адама захвати.

Ронан отключил связь. Ганси стянул джемпер и кинул его на заднее сиденье. В тесной задней части салона находилась свалка всяких необходимых вещей — учебник по химии, ноутбук цвета фрапучино, расстегнутый футляр для компакт-дисков, которые вылетели оттуда и рассыпались по сиденью, — и всякой всячины, которую он накупил за 18 месяцев, проведенных в Генриетте. Измятые географические карты, компьютерные распечатки, какая-то газета, фонарь, ивовая палочка. Когда Ганси принялся откапывать в хламе цифровой диктофон, на сиденье вывалился и присоединился к полдюжине таких же бумажек, различавшихся только датой, рецепт пиццы (одна большая глубокая тарелка, половина сосиски, половина авокадо).

Всю ночь он просидел с включенным диктофоном, внимательно глядя по сторонам, ожидая… чего-нибудь, возле чудовищной, выстроенной в стиле модерн церкви Спасителя. Обстановка была отнюдь не магической. Возможно, это было не лучшее место для того, чтобы установить контакт с теми, кому предстоит умереть, но Ганси возлагал большие надежды на силу кануна дня Святого Марка. Не то чтобы он рассчитывал увидеть мертвых. Во всех источниках говорилось, что бдящие около церкви должны обладать «вторым зрением», а Ганси не мог похвастаться и первым, пока не обзавелся контактными линзами. Он лишь надеялся на…

На что-то. И именно это получил. Вот только он не был точно уверен, что это что-то было на самом деле.

С диктофоном в руке Ганси присел около заднего колеса, чтобы машина защищала его от порывов ветра, поднимаемого проходящими машинами. По другую сторону обочины до леса тянулось зеленое поле. А еще дальше возвышались таинственные голубые горные хребты.

На покрытом пылью носке ботинка Ганси нарисовал в виде дуги вожделенную линию сверхъестественной энергии, которая и привела его сюда. Ветер с гор, врываясь ему в уши, напоминал приглушенный крик — не шепот, а громкий вопль, звучащий где-то настолько далеко, что услышать его в действительности было невозможно.

Дело было в том, что Генриетта производила впечатление места, где могут случаться чудеса. Долина, похоже, шепотом выбалтывала тайну за тайной. Легче было поверить в то, что они не пожелают раскрыться Ганси, чем в то, что их нет вообще.

Только, пожалуйста, скажите, где вы прячетесь.

От стремления к этим тайнам у него ныло сердце, и это ощущение не делалось менее болезненным из-за того, что его было трудно объяснить.

Сзади к «Камаро» медленно подкатила машина Ронана Линча — «BMW» с акульим носом. Сейчас трудно было угадать, что она окрашена в цвет древесного угля, так как от налипшей пыльцы она сделалась зеленой. Ганси ощутил ногами вибрацию земли от басов стереоустановки машины раньше, чем узнал мелодию. Когда он поднялся, Ронан уже открывал дверь. На пассажирском сиденье находился Адам Парриш, третий из ближайших друзей Ганси.