— И что мы предпримем, когда доберёмся до контрольного пункта? — спросил Кохен.

— Возможно, все окажется проще, чем мы думаем. — Не забывайте, что они ищут четверых на большом армейском грузовике.

— Но нас ведь четверо.

— Нас будет меньше, когда мы подъедем к контрольному пункту, — потому что я и вы будем лежать в багажнике.

Кохен осклабился.

— Скажи спасибо, что это «кадиллак», — съязвил Азиз, объезжая кучи песка на дороге.

— Может быть, теперь я сяду за руль? — предложил Кохен.

— Не сейчас, — возразил Скотт. — Будет лучше, если за рулём на этих дорогах будет сидеть Азиз.

Первой её заметила Ханна.

— Какого черта она там делает? — возмутилась она, показывая на женщину, выскочившую на середину дороги и возбуждённо махавшую руками. Скотт взялся рукой за стойку ветрового стекла, а Кохен подался вперёд, чтобы получше разглядеть её.

— Не останавливайся, — сказал Скотт. — Отверни, если придётся.

Азиза стал вдруг разбирать смех.

— Что смешного, курд? — спросил Кохен, не отрывая глаз от женщины, которая продолжала упорно стоять посреди дороги.

— Это всего лишь моя двоюродная сестра Жасмин.

— Ещё одна сестра? — недоверчиво спросила Ханна.

— В моем роду все братья и сестры, — пояснил Азиз, останавливаясь перед молодой женщиной. Он выскочил и обнял её, остальные окружили их.

— Хорошенькая, — заметил Кохен, когда его наконец представили кузине Жасмин, которая говорила без остановки, даже когда пожимала руки Скотту и Ханне. — И о чем это она тарахтит? — спросил Кохен у Азиза, который никак не мог вклиниться, чтобы перевести слова своей кузины.

— Похоже, профессор был прав. Солдат предупредили, чтобы они искали армейский грузовик с четырьмя террористами. Но её дядя передал этим утром, что мы приедем на «кадиллаке».

— Тогда для нас будет чертовски рискованно пытаться проехать через пост, — сказала Ханна.

— Рискованно, — согласился Азиз, — но не так уж чтобы чертовски. Жасмин по два раза на день проезжает через этот пост с апельсинами, мандаринами и финиками, которые она возит на продажу из нашей деревни. Так что там её хорошо знают, как и дядину машину. Мой дядя говорит, что она должна сидеть в «кадиллаке», когда будем проезжать через пост. Так они ничего не заподозрят.

— А если они захотят проверить багажник?

— Они не станут проверять, чтобы получить за это свою дневную порцию сигарет или фруктов для семьи. Ведь они уверены, что мы провозим что-то незаконное.

Жасмин опять затрещала, и Азиз переключился на неё.

— Она говорит, что вам надо спрятаться в багажнике, пока вас не заметил кто-нибудь из проезжающих.

— И все же это чертовски рискованно, профессор, — сказал Кохен.

— Не меньше, чем для Жасмин, — заметил Скотт. — К тому же я не вижу другого выхода. — Он сложил карту, обошёл машину, открыл багажник и забрался внутрь. Ханна с Кохеном последовали его примеру.

— В сейфе было удобнее, — заметила Ханна, обвивая Скотта руками, и рассмеялась, когда Азиз втиснул между ними и Кохеном свой вещмешок.

— Один удар по дверце, — сказал Азиз, — будет означать, что мы останавливаемся на контрольном пункте.