А то, что в ячейке, подарил Хаммер.
– Все-таки, кажется, он не так уж плохо с ней обращался.
– Подарил при первом знакомстве. Тогда эти яйца не стоили так дорого, как сейчас. Это была просто безделушка. Сеньора ценила ее скорее как семейную реликвию. Только в последнее время стало ясно, что это большая ценность. Это я предложил хранить яйцо в банке. Сеньора все равно не любила на него смотреть. Слишком много неприятных воспоминаний.
– Да, я понимаю, – кивнул Штарк.
– Хаммер ведь уволил ее в один день. Она пришла на работу, а там уже ждал охранник: собирайтесь, покиньте здание и больше не возвращайтесь. У нее осталось только то, что она сумела скопить. Хватило на магазин. Я старался помочь ей, как мог, но сами видите…
Иван уже готовился сказать что-нибудь утешительное, но на пороге бара вдруг беззвучно нарисовался Гусман и поманил его пальцем.
– Вы хотели устроить обмен завтра? – спросил он тихо, когда Штарк подошел. По – английски он говорил, примерно как Бандерас в начале голливудской карьеры.
– Да. До тех пор у нас будет нечем меняться.
– Те люди, по-моему, уже здесь, – сказал Гусман спокойно. – Вы связывались с ними?
– Нет.
– Я должен позвонить в Куэрнаваку. Похоже, у нас будут проблемы.
Иван кивнул. Теперь настала его очередь общаться без слов.
– Отведите Эдуардо в свой номер. Мы с ребятами посмотрим, что к чему.
Рейесу ничего объяснять не пришлось: в последнее время вся его жизнь была похожа на этот день. В номере Штарк спрятался от Эдуардо в туалете – думать он предпочитал в одиночестве. «Я дал телефон гостиницы Контрерасу сегодня утром, – прикидывал Иван. – Значит, люди Фалина были где-то рядом. Вряд ли у него здесь работает много групп, наверняка и Тома держат где-то в этих краях. Логично: везти человека против его воли куда-то далеко – рискованно. Значит, обмен можно устроить завтра. Теперь связаться бы с генералом и убедить его не убивать нас сейчас, а подождать денек». Особого выбора у Штарка, в общем, не было – или раздобыть телефон Фалина у Винника, или вступить в переговоры с теми, кого Гусман заметил в гостинице. Ивану больше нравился первый вариант: торговаться с убийцами старой княгини казалось не слишком разумным. Фалин, по крайней мере, выглядел договороспособным.
Эдуардо он нашел в той же позе, в которой оставил: на единственном стуле, руки сложены на коленях. Лицо его ничего не выражало: ни страха, ни удивления, ни покорности судьбе. С такими же пустыми глазами всегда ждут чего-то, сидя на корточках, кавказские мужчины, вспомнилось Штарку.
Иван снял трубку стационарного телефона и набрал номер Винника. Прятаться было уже не от кого. Винник долго не брал трубку, наконец, нетерпеливо откликнулся.
– Это Штарк, – сказал Иван.
– Не могу говорить, – произнес Винник скороговоркой и дал отбой. Иван снова набрал номер, но телефон финансиста теперь был отключен.
Штарк откинулся в кресле. Похоже, оставался только второй, ненадежный вариант. С одной стороны, такая ясность всегда нравилась Ивану: когда есть только один путь, надо просто идти по нему, и будь что будет. С другой – шансов пережить авантюру с яйцами становилось все меньше.
Но только когда в кармане у Штарка вдруг завибрировал киевский смартфон, Иван испугался по-настоящему. Если ему звонят по этому номеру, значит, что-то не так у Софьи с Алей и Иркой. Не приведи господи, сатанинский генерал – майор добрался и до них!
– Иван, ты чего молчишь? – услышал он в трубке спокойный голос Анечки Ли.
– Анечка, что случилось? – Штарк обрел дар речи: все-таки не самое страшное, кажется, а то голос был бы чужой, мужской. |