Изменить размер шрифта - +

— Ах, какое счастье! — воскликнула Тусина мама. — Наконец-то я вздохну…

А Тусин папа, поглядев на дочку, многозначительно сказал:

— Теперь бабушка тебе покажет!

А что покажет, этого папа не объяснил.

В субботу всей семьей отправились на вокзал. Поехали на такси. Ехать в метро Туся отказалась.

Родители уговаривали ее в два голоса: ведь на метро удобнее и ехать без пересадки.

Туся нахмурилась и отрезала:

— Только на такси!

— Давай оставим ее дома, — предложил папа.

Мама руками замахала:

— Что ты, что ты! Она плакать будет.

Бабушка приехала, как обещала: поездом номер двадцать шесть, в пятом вагоне.

Выйдя на платформу, она слегка поцеловала папу, очень крепко маму, а взглянув на Тусю, лишь промолвила:

— М-да…

И Туся поняла, что с бабушкой шутки плохи.

Бабушка была очень прямой и высокой. На пальце у нее сверкало кольцо. Золотое, с настоящим брильянтом. Бабушка носила очки и курила сигареты с фильтром.

 

 

Обратно они ехали на метро. Бабушка сказала, что зря сорить деньгами нечего. А зеленых огоньков возле вокзала толпилось видимо-невидимо. Но на этот раз Туся заикнуться не посмела о такси.

После приезда бабушки Туся вдруг стала девочкой на пять с плюсом. Утром вставала вовремя, в школу не опаздывала, в тетрадях у нее исчезли кляксы, за столом никаких «хочу — не хочу», «буду — не буду». Все ела, что дадут.

Мама сияла. А из ванной комнаты по утрам доносился бодрый папин голос. Папа пел: «Тарам-там-там-там-тале-рам-там…» Вместе с ним пела бойко и весело его электрическая бритва.

С Тусей Анна Мартыновна была не только строга, она была с ней сурова. Никаких нежностей!

Утром, подойдя к Тусиной кровати, она произносила лишь два слова.

Сначала:

— Ту-ся.

После небольшой паузы:

— Вставай.

Но эти два слова она произносила таким металлическим тоном, что Туся не заставляла себя просить вторично. Она мигом сбрасывала одеяло и принималась одеваться.

Потом умывалась, чистила зубы, причесывалась. И, главное, — без капризов.

Но как же ей хотелось покапризничать! Хоть немного, хоть чуточку… Но нет, Туся не смела. Даже кольцо, которое сверкало на бабушкиной руке, внушало ей страх и уважение. У Туси душа улетала в пятки, когда на нее глядели бабушкины глаза.

Да и Тусина мама боялась своей мамы Анны Мартыновны. Даже папа (даже папа!) и тот побаивался бабушки Анны Мартыновны.

Анна Мартыновна взяла такую власть в их доме, что ничего не делалось без ее разрешения. Конфеты покупались, которые она любила, — только бело-розовая пастила или яблочный мармелад. Когда один раз мама принесла Тусе шоколадку, бабушка сказала: «Нет!» — и спрятала шоколадку на верхнюю полку буфета. Туся хотела было затопать ногами, закричать, зареветь. Куда там! Она лишь незаметно вздохнула и отправилась жаловаться своим куклам.

Бабушке никто не смел перечить.

И вдруг все изменилось. Изменилось за одну минуту. Какое там за минуту! Не за минуту даже: все это случилось вмиг.

Туся делала уроки — столбики по арифметике. Бабушка сидела рядом и следила за ней.

Туся очень старалась. Она знала: если будет хоть маленькая ошибка или помарка, бабушка заставит переписывать заново всю страницу. И может, не один раз… И Туся, поеживаясь от ледяного бабушкиного голоса и ее холодных глаз, выводила цифру за цифрой, цифру за цифрой.

Сама того не желая, Анна Мартыновна залюбовалась внучкой, ее пухлыми пальчиками, темными локонами, ресницами, от которых на щеках лежали тени. Залюбовалась и улыбнулась.

Быстрый переход