И священник пошел туда, уверенный, что остальные следуют за ним. В нем поднималось страшное предчувствие. Он всей душой надеялся ошибиться, но вот груда оказалась прямо перед ним, и он понял, что не ошибся. Темно‑голубой шелк, тонкая серая шерсть были слишком ему знакомы. И пустые ножны, на которых выгравированы древние символы. Ножны Тарранта. Одежда Тарранта. Когда Дэмьен понял, почему все это здесь лежит, его чуть не вывернуло.

Он обернулся к огню, щурясь против света, присмотрелся внимательнее и наконец негромко сказал:

– Он там. Внутри.

Сиани содрогнулась, глядя на пламя.

– Но это не Творение. Как он может…

– Он не может Творить с огнем, – твердо заявил Дэмьен. – И ни с чем подобным.

Вдруг он понял, что это означало, как это было сделано: сила, обращенная в бессилие, сведенная на нет, совершенно уравновешенная система. И эта боль, и это унижение были столь сильны, что он отшатнулся, точно его ударили. Человеку, надменному, как Таррант, и так попасться… Он усомнился, сможет ли безумный гордец вообще пережить это. Сможет ли тот, кого они знали как Джеральда Тарранта, выйти из этого испытания невредимым или хотя бы узнаваемым.

– Что меня больше всего пугает, – задумчиво произнес Дэмьен, – так это то, как хорошо наш враг знает нас. Он отлично знает, как подобраться к каждому.

Он медленно приблизился к огню. Глаза его слезились от жара, опалявшего лицо. Но он подошел как мог близко и всмотрелся. В самую пылающую сердцевину, в средоточие кошмара.

Там, среди пляшущих языков, чернело человеческое тело. Растянутое поперек щели, наподобие распятия. Пальцы вытянутых рук – если там еще были пальцы – почти что выступали за границу огня. Дэмьен разглядел под ним толстые стальные брусья, опиравшиеся на края щели. Металл был раскален добела даже там, где касался камня. Он лежал на этом каркасе, видимо, прикованный к нему… Боже милосердный! Наверное, восходящий воздушный поток уносил смрад горелого мяса, потому что Дэмьен его не ощущал. Но сомневаться не приходилось.

– Надо убрать огонь, – пробормотал Дэмьен. Его разум стремительно перебирал и отбрасывал множество способов, как это сделать. – Не могу же я подобраться к нему, пока он горит!

– Потушить? – спросила Сиани. Она стояла рядом, рукой загораживаясь от яркого света.

– Не выйдет. Тяга его только раздувает, воздух подходит отовсюду. – Он указал на мелкие трещины в полу. – Снизу тоже.

– Тогда перекрыть? – предложила Хессет.

Закусив губу, Дэмьен прикинул возможности.

– Попробуем. Земное Фэа слабо, но есть еще один вариант. – Священник повернулся ко входу в пещеру – там стоял на страже утыканный. – Как только я начну Творение, они появятся здесь. Может быть, им понадобится какое‑то время, но они прибудут достаточно быстро. Очень быстро. Как только я Изменю огонь.

– Надо их встретить, – оскалилась ракханка, поднимая арбалет.

Дэмьен отошел туда, где лежали вещи Тарранта. Внимательно рассмотрел их. Потом осторожно раскутал ледяной меч. Заговоренная сталь вспыхнула холодным голубым сиянием, заискрилась, как снег на морозе, и потухла, когда он осторожно вложил ее в колдовские ножны. Потрогал рукоять и не ощутил ничего зловещего. «Спасибо небесам хоть за это».

Он разместил своих бойцов так, чтобы как можно лучше быть готовыми к появлению слуг врага. «Но лучшего иной раз недостаточно», – мелькнула мрачная мысль. Без могущества Тарранта они не смогут противостоять ордам демонов, воплощенных или бесплотных. Следовало побыстрее провести операцию и убраться отсюда, в надежде, что Таррант сможет восстановиться до того, как начнется настоящая битва.