Наконец женщина опустила взгляд. Дэмьен заметил, как она дрожит.

– Все в Божьей воле, – прошептала она. Открыла тяжелую дверь и пригласила Дэмьена: – Идемте. Я покажу вам.

На смятой постели неподвижно лежал мальчик, судорожно сжимая пальцами плед. Хрупкое телосложение выдавало его юность. Он был бледен, волосы в беспорядке разметались по подушке. По всей комнате были развешаны амулеты, так что трудно было пройти, ничего не задев. Там были начертанные рунами строки из известных чародейских стихов, более внушительные заклятия и даже несколько таких, от которых веяло истинной силой. Темной силой, понял Дэмьен, и отмеченной типичной для юности хаотичностью. Но, несомненно, силой. Мальчик пытался Творить чары.

Женщина заметила его взгляд и пояснила:

– Он так увлекался этим… И я не знала, стоит ли препятствовать и каким образом…

«А теперь слишком поздно, – казалось, не договорила она. – И если он пострадал, пытаясь овладеть этими силами, не моя ли в том вина, что я не сумела не допустить этого…»

– Позвольте мне взглянуть, – тихо попросил Дэмьен.

Священник осторожно присел на край кровати, стараясь не побеспокоить больного. Мальчик дышал ровно, а что до бледности – так она свойственна всем обитателям даэ. Дэмьен попытался разжать его пальцы, стискивавшие край пледа. С некоторым усилием это ему удалось. Из руки подростка выпала коробка с не совсем дозволенными лекарствами… Наверное, они и вызвали такое состояние.

– Когда это началось? – спросил священник.

– Полтора дня назад. – Мать нервно мяла фартук побелевшими от переживаний пальцами. – Мы нашли его утром. Мы пытались… покормить его. Он ничего не принял. Даже жидкого. Послали за лекарем, но он не знал, что делать при такой коме. Не смог понять даже, отчего мальчик заболел. Этот Целитель был язычник, святой отец, но что еще нам оставалось делать? Здесь не найдешь никого, принадлежащего нашей Церкви, и я уже совсем отчаялась.

– Что обнаружил Целитель?

– Он не мог сказать. Или не хотел говорить. Я не знаю, – поделилась женщина несчастным голосом.

Как можно мягче Дэмьен поинтересовался, не принимал ли мальчик каких‑нибудь сильнодействующих лекарств. Госпожа Канади замялась, ее взгляд скользил вдоль стен, от одной руны к другой. Наконец выложила:

– Нет. Пробовал раз или два, из любопытства. Это не из‑за них?

– Какие именно? – настаивал Дэмьен. – Вы знали об этом?

Она поджала губы, припоминая.

– «Черный уход», по‑моему. Может быть, церебус. И вроде бы «Замедлитель». Мы посчитали, что это нужно попробовать хоть раз. Он покупал их на рынке в Джаггернауте. Мы были не правы? – Ее голос умолял о прощении, понимании. – Мы не думали, что удастся остановить его запретами…

– То, что вы перечислили, не должно было вызвать такого состояния… – Дэмьен приподнял безвольную руку над одеялом и отпустил. – В Джаггернауте довольно точно дозируют галлюциногены. Если он покупал их на легальном рынке, не могло быть никаких неожиданностей. Его мышцы полностью расслаблены. Такого не бывает при действии наркотика. – Он поднял глаза. – Доктор совсем ничего вам не сказал?

– Он не смог ничего определить. Он предлагал отправить мальчика в городскую больницу, там хорошие специалисты. Но путешествие требует времени… – Хозяйка огляделась и беспомощно покачала головой. – Это все Фэа. Мне кажется, он вызвал нечто…

«Что пожрало его, – отчаянно кричали ее глаза, – забрало его разум».