Андрей понял, что большего ему все равно не добиться, и дипломатично оставил эту тему, решив, раз уж его занесло сюда, удовлетворить свое любопытство на все сто.

— А на какие средства живут ваши люди? Ведь для того, чтобы что-то иметь, необходимо работать? — рассудительно поинтересовался он у старой цыганки.

— Работать? Кто же говорит, что не нужно? Манна с небес на нас не падает.

Помолчав, она пыхнула несколько раз своей прокуренной трубкой и продолжила:

— Много ли нужно цыгану?.. Ну, а если и нужно что, так он заработает. Вот только не нужно ему для этого ни заводов, ни фабрик, ни начальников.

— Заработает? Чем же заработает? Уж не гаданием ли?

— А хоть и гаданием! Чем не работа? Немалое дело — предсказать человеку будущее.

— А вы умеете? — осторожно осведомился капитан.

Старуха посмотрела на Андрея долгим внимательным взглядом и вдруг спросила:

— Хочешь, вот погадаю тебе?

Он совсем было уже сделал отрицательный жест, но старуха тут же добавила:

— А пусть внучка погадает. У нее это лучше получится, да и тебе приятней будет.

Цыганка произнесла несколько фраз на своем языке, и через несколько секунд из шатра вновь показалась девушка. Она несла еще один складной стульчик и загадочно улыбалась.

Красавица устроилась напротив Андрея и певучим голосом, который проникал в самые глубины его души, спросила:

— Скажи, мужчина, как зовут тебя и когда ты родился?

Андрей ответил, не отводя зачарованного взгляда от ее лица.

Ляна взяла в свои маленькие изящные ручки большую ладонь Андрея, вглядываясь в разбегающиеся по ней линии.

Пока она сосредоточенно рассматривала его руку, к нему вновь обратилась старуха:

— Дай внучке какую-нибудь денежку, иначе гадание не будет правильным, — и, словно успокаивая Андрея, добавила, — можешь дать мелкую монету.

— Я хорошо зарабатываю и хочу заплатить столько же, сколько платят другие, — возразил Арсеньев, пытаясь свободной рукой достать бумажник.

Ему уже почти удалось сделать это, как вдруг он почувствовал, что тонкие ласковые пальцы девушки больше не касаются его ладони. Андрей удивленно посмотрел на нее и перевел непонимающий взгляд на старуху.

— Что случилось? — спросил он.

Ляна, подскочив со своего стула, пятясь, медленно отходила от него. В огромных черных глазах девушки застыл ужас.

— Бабушка, я не буду ему гадать, — по-русски сказала девушка, не отрывая испуганных глаз от Андрея.

Закрыв лицо руками, она резко повернулась и исчезла за пологом шатра.

— Я что-нибудь не так сделал? — забеспокоился Андрей. — Чем-то обидел ее?

Арсеньев тревожно всматривался в скорбную маску, в которую превратилось лицо старой цыганки. Но черты ее оставались непроницаемыми. Она лишь отвела глаза, стараясь не встречаться ним взглядом.

— Нет, нет. Ничем ты ее не обидел, — поспешно сказала она. — Молодая еще, своевольная… — И успокаивая Андрея, старуха предложила: — Давай я тебе погадаю.

— Да нет, спасибо, — отказался ничего не понимающий и разочарованный Арсеньев, — как-нибудь в другой раз. Сейчас мне уже пора уходить.

Он поднялся и, наскоро попрощавшись со старой цыганкой, покинул табор, упруго шагая по траве и бетону летного поля к видневшимся на другом его конце строениям.

Глава 4

Когда нежданный гость покинул табор, обеспокоенная непонятным поведением внучки старуха вошла в шатер.