В качестве извинений, а может, в знак благодарности, королева Таланджи битком набила корабль угощениями – прямиком с пиршественного стола. Что ж, обнаружив в трюме груду пряного мяса в человеческий рост высотой, изголодавшийся Матиас немедля отдал ей должное: в тюрьмах, знаете ли, отборной вырезкой потчуют нечасто. Правду сказать, он даже знать не хотел, какими частями каких животных питался. Возможно, в этом истинное наказание и заключалось.

– А бумаги у тебя имеются? – спросил он капитана, мрачнолицего, потрясающе рыжего врайкула по имени Хальфкан.

– Бумаги? – презрительно фыркнул тот. – У меня имеешься ты.

Глава штормградской разведки лишь усмехнулся. Дело было яснее ясного.

К слову о ясности, моря оказались беспощадно спокойными: никакие волшебные штормы дороги домой не омрачили. Спустя четыре дня корабль вошел в Штормградскую гавань, и все это время терпение Шоу убывало столь же неуклонно, сколь и угощение с пиршественного стола. Сидя без дела, он каждый час или около того спускался в карцер и проверял, цела ли, на месте ли добыча.

Добыча неизменно оказывалась на месте.

Еще один неожиданно щедрый, великодушный дар Орды… Подвох, в общих чертах изложенный Шоу невероятно огромным воином-орком, Траллом, состоял только вот в чем: добычу надлежит передать в точности как сказано и именно тому, кому сказано, присовокупив к ней письмо, которого – Тралл в это верит – Шоу не станет вскрывать тайком.

Тралл был не из тех, с кем стоит ссориться лично, с глазу на глаз. Разумеется, со всеми этими оговорками Шоу согласился (в его ли положении было отказываться?) и сел на корабль, отплывавший к востоку.

На родине его первой встретила стая пушистых белых чаек, понесшихся по ветру параллельным курсом. Поставив ногу на леер, продев ладонь в веревочную петлю, Матиас не сводил глаз с приближавшегося причала. Там, на самом краю, под охраной полудюжины дворцовых стражников, ждали другие встречающие.

Приветствовать его по возвращении пришли Джайна Праудмур, изрядно потрепанный Флинн Фэйрвинд и сам король Андуин Ринн.

Корабль мягко ткнулся бортом в причал, покачнулся, и Матиас замер перед королем в долгом поклоне, исполненном искренней благодарности. Как хорошо вновь оказаться дома…

– Обид тебе не чинили? – спросил Андуин, встревоженно нахмурив брови.

– У них имелись дела поважнее, – отвечал Матиас и, не сходя на берег, поманил встречающих к себе. – Позже расскажу обо всем, но сначала вам следует кое на что взглянуть.

Андуин усмехнулся, но Флинн Фэйрвинд, едва не отпихнув в сторону короля, бросился к Матиасу и крепко, с жаром обнял его. Матиас ответил ему тем же: такого приветствия он не ждал, однако был ему рад. От Флинна по-прежнему веяло виски, солью и мылом. Знакомые запахи… Знакомые, будто вспомнившийся спустя долгое время сон, будто слово, целую вечность вертевшееся на языке и, наконец, ухваченное.

– Я шел назад, как сумасшедший!

С этими словами Флинн уткнулся обгоревшим на солнце носом в плечо Шоу. Казалось, он здорово сбавил в весе. Этот бесшабашный пират едва не погиб, спеша за помощью, и все – ради него. Пока Шоу гнил в зандаларской темнице, скорбя об утраченной возможности отдохнуть на покое, Фэйрвинд ушел и спас эту возможность, призрачную, но такую желанную. Подобных вещей Шоу не забывал и относился к ним предельно серьезно.

– Никогда… никогда в жизни такого не видывал, но надо же было тебя выручать!

– Ну что ж, вот я и здесь, – пробормотал Матиас.