«Кохай», тихо сказал он. «Мы в деле вместе. Просто скажи мне – в чем проблема?»

«Нет никакой проблемы.»

«Кохай.»

«Нет.»

«Кохай…»

«Эй, Джон», сказал я, «позвольте сказать вам кое‑что. Когда подаешь заявление в специальную службу, пять разных комитетов проходятся по твоим документам. Чтобы получить работу связного, надо быть чистым. Комитеты меня проверили. И не нашли ничего существенного.»

Коннор кивнул: «Но все‑таки что‑то нашли.»

«Боже», сказал я, «я проработал детективом пять лет. Невозможно проработать так долго без нескольких жалоб. Вы сами знаете.» «А какие жалобы были на тебя?»

Я покачал головой. «Ничего. Чепуха. На первом году я арестовал одного, он обвинил меня в чрезмерном применении силы. После расследования обвинение отпало. Я арестовал женщину за вооруженный грабеж, она заявила, что я подсунул ей травку. Обвинение снято: это оказались ее наркотики. Подозреваемый в убийстве заявил, что я бил и пинал его во время допроса. Но все время присутствовали другие офицеры. Пьяная женщина после домашней драки заявила позднее, что я приставал к ее ребенку. Она сняла обвинение. Главарь банды подростков, арестованный за убийство, сказал , что я делал ему гомосексуальные предложения. Обвинение снято. Это все.»

* * *

Если вы – коп, то знаете, что подобные обвинения – словно шум на заднем план, как от уличного движения. С этим ничего нельзя поделать. Вы находитесь в окружении противника, все время обвиняя людей в преступлениях. В ответ они обвиняют вас. Именно так все и работает. Департамент не уделяет ни малейшего внимания, пока не выявляется повторяемость. Если у парня за пару лет накапливается три‑четыре обвинения в чрезмерном применении силы, только тогда начинается расследование. Но в других случаях, как всегда выражается помощник шефа Джим Олсон, быть копом – это работа для толстокожих.

Коннор долго ничего не говорил. Он хмурился и раздумывал. Наконец, он спросил: «Как с разводом? Были проблемы?»

«Ничего необычного.»

«Ты с бывшей женой разговариваешь?»

«Да. Мы окей. Не великолепно. Но окей.»

Он все хмурился. Все высматривал что‑нибудь. «И ты покинул подразделение детективов два года назад?»

«Да.»

«Почему?»

«Я уже сказал вам.»

«Ты сказал, что не хотел работать в смену.»

«Ну да, так почти и было.»

«Ну, и что же еще?»

Я пожал плечами. «После развода я просто не хотел больше работать в отделе убийств. Я чувствовал себя, словно… не знаю… Разочарованным. У меня был маленький ребенок, а жена ушла. Она продолжила свою жизнь, встречаясь с каким‑то многообещающим прокурором. Мне оставалось растить ребенка. Я попросту заскучал. Я не хотел больше быть детективом.» «Ты искал в это время совета? Обращался к врачу?»

«Нет.»

«Неприятности с наркотиками, алкоголем?»

«Нет.»

«Другие женщины?»

«Было.»

«Во время брака?»

Я поколебался.

«Фарли? Из офиса мэра?»

«Нет. Это было позже.»

«Но кто‑то же был во время брака?»

«Да. Но сейчас она живет в Фениксе. Перевели ее мужа.»

«Она работала в департаменте?»

Я пожал плечами.

Коннор откинулся на сидении. «Окей, кохай», сказал он. «Если это все, то с тобой прекрасно.» Он взглянул на меня.

«Это все.»

«Но мне стоит тебя предупредить», сказал он.