— Адмирал флота Кузнецов, — поправил монарх. — Не каждый так додумается подсуетиться, чтобы разбить и затопить вражескую эскадру.

— Слушаюсь, ваше императорское величество, — вытянулся в струнку Романов, после чего осторожно добавил. — Тогда и этим семерым на берегу надо, как минимум, по звезде героя. На их группу десяток подорванных кораблей тоже есть.

— А этих, — проговорил император изменившемся от облегчения голосом, — нужно выпороть по приезду. По крайней мере, вон тех двух девчонок.

— Одно другому не мешает, — выпалил на это Пётр Алексеевич и впервые на памяти Державина улыбнулся.

Глава 21

Попав в зал Зимнего дворца, я почему-то не почувствовал себя в безопасности. Наоборот, чувство тревоги разрослось и увеличилось многократно. Мне казалось, что я что-то упускал из виду. Что-то важное, что несомненно мне аукнется, если его сейчас же не обнаружить.

Но понять, что именно, никак не мог.

Практически сразу за нами в зал вошла императрица. Я даже удивился, что её не было до этого. Видимо, император должен был выглядеть совершенно автономным, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что за его решениями стоит женщина.

Варвара подошла к матери и обняла. Было видно, что отношения между ними не сильно пламенные, но сейчас они соскучились друг по другу и были рады увидеться.

А ещё Елизавета Фёдоровна кого-то поприветствовала лёгким кивком головы. Проследив за её взглядом, я с удивлением увидел Валю, которая, кажется, вообще лишилась дара речи из-за такого поворота событий.

Увидев мой взгляд, она скользнула ко мне и быстро проговорила:

— Я, наверное, ничего пить теперь не буду, — и при этом я видел, что во рту у неё пересохло.

— Это ещё почему? — поинтересовался я, не совсем понимая ход её мыслей.

— Ты же видел? Она со мной поздоровалась, — быстро-быстро протараторила Валя. — Мне теперь страшно! А вдруг она что-то задумала?

— Вряд ли, — пожал я плечами. — Скорее, привыкает к тому, что ты — часть её семьи.

Утверждение, конечно, было спорным даже для меня, но я был точно уверен, что императрица уже не собирается причинить какой-либо вред моей подруге.

Сразу после этого я подошёл к деду. Он сначала крепко пожал мне руку, а затем приобнял, крепко прижав к себе.

— Горжусь, Никита, — сказал он мне, выпустив из своих медвежьих объятий. — Я уже говорил это и скажу ещё раз. Ты действительно молодец. Мы тут видели, как вы действовали.

— А вы уже вычислили, кто слил информацию? — не поддерживая восторженность Державина-старшего, спросил я. — Или хотя бы начали?

— Не понял, — дед нахмурился и пододвинулся ближе ко мне, после чего перешёл на шёпот. — Просвети.

— Вы что, не в курсе про атаку на Ливадию? На Ореанду? — спросил я, хмурясь и понимая, что чувство тревоги всё увеличивается.

Более того, мои новые эмпатические способности то тут, то там стали выявлять недовольных. И лично моим присутствием, и ситуацией вообще.

— Видели, но думали, что это профилактические мероприятия со стороны неприятеля, — ответил дед, нервно теребя бороду. — Это не так, да?

— Наводка, — ответил я и проследил взглядом за принцессой, которая с императрицей стояла недалеко от императора и ждала, пока тот закончит разговор с Романовым. — Мы взяли языка, и он нам подтвердил, что информация просочилась непосредственно отсюда. Но не совсем точная, так как искали сначала именно во дворце.

— Хм, — Державин-старший задумался и теребил седые волоски в бороде, грозя выдрать добрый клок. — Пойдём-ка к императору.

Мы подошли и встали рядом с Елизаветой Фёдоровной и Варварой.