Честно говоря, сейчас мне хотелось достать из-за спины огромное ведро попкорна и наблюдать за тем, что же предпримут те, кто задумал мятеж? Не иначе влияние Магнуса сказывается.

* * *

— Ты что, старый дурак, наделал⁈ — я слышал это шипение и воспринимал его так, словно говорили рядом со мной, но остальные аэрахи, конечно же, об этом не догадывались. — Почему ты пошёл против уговора⁈ Мы все должны были бойкотировать присягу Новому Примарху! Мы могли бы откупиться и жить в своё удовольствие!

Подобные выкрики доносились до старика со всех сторон. Но ему было всё равно. Он с чувством выполненного долга держал свой штандарт чуть ли не выше всех. Несломленный воин, знающий цену родовой чести.

Такие же речи, в основном велись и среди собравшейся на коронацию толпы.

«Зачем же вы пришли? Чтобы просто поглазеть на меня?»

Но свой плюс выступление отца Арахета всё-таки принесло. Несколько родов из самых слабых, бедных и сомневающихся вдруг решились на демарш. Ещё десять знатных семей принесли мне клятву, а я поклялся покровительствовать им и защищать их.

Интересно, понимают ли остальные, например, тот же Арог Хелицев, что именно сейчас происходит передел власти? И что те, кто был влиятельным до сегодняшнего дня уже не будет таковым?

Да, мне клялись в верности малочисленные семьи, наиболее пострадавшие от военных кампаний и междоусобиц. Но это не так важно будет для простого народа. Обычным особям плевать, кто там сидит наверху.

Последней передо мной вышла Арана и, как полагается, опустилась на пол брюхом.

— Да здравствует Новый Примарх, — сказала она ровно и без предисловий. — Клянусь, что мой род будет служить тебе верой и правдой до скончания времён. Наших или твоих! От себя также клянусь защищать твою жизнь и интересы, и следовать путём, указанным Новым Примархом!

И как только эхо от её слов замолкло, я поднялся во весь рост, и даже ещё немного прибавил, чтобы возвышаться над всеми вокруг.

— Всем предателям мордой в пол! — возвестил я, используя императорский глас, доставшийся мне от Первого Примарха.

И тут же всех, начиная от Арога и заканчивая каким-нибудь Рахиком в противоположном конце тронного зала, вжало в пол. Они не могли ни пошевелиться, ни говорить, ни думать. Только воздух продолжал свободно поступать в их организм.

— Вы решили, что выше Примарха⁈ — взревел я, чтобы каждая особь прочувствовала мой гнев. — Подумали, что можете претендовать на власть? Вы слишком ничтожны для этого! Я не позволю, — и тут из меня вырвалась особо резкая нота, от которой сотряслись даже те, кто принёс клятву и продолжал стоять, — растащить дело всей жизни моего рода по кускам! Вы решили, что можете пойти против Примарха⁈ Вы забыли своё место⁈ Так я вам его напомню!

С этими словами я вжал их ещё глубже в камень тронного зала. До хруста экзоскелетов. Ломая сотни лап одним этим действием.

Я был в ярости. Но не в затмевающей разум. А в чистой ярости рассудка. Я стал карающим пламенем.

— Запомните! — я прорычал, выплёскивая эмоции наружу и вспорол хелицерами камни тронного зала, словно это были детские печенья с утренника. — Всякий, кто пойдёт против своего Примарха, умрёт. Каждый, кто пойдёт против собственного народа, умрёт. Любой, кто, преследуя собственные интересы, забудет об этом, окажется землёй и удобрением для произрастания древа новой жизни в империи аэрахов! А пока думайте, господа, думайте!

И я вернул им способность думать. Но не более. Коленопреклонённая поза весьма способствовала размышлениям.

* * *

Двадцать два великих рода аэрахов остались вжатыми в камень. Я пока даже не думал, через сколько освобожу их. Когда-нибудь. Когда пойму, что они хоть что-то осознали.