– Джентльмены, пожалуйста, джентльмены!

– Вы, – орал Фредерике, – с вашими типично полицейскими мозгами можете думать лишь только о том, чтобы выслеживать людей, чье поведение отклоняется от нормы, как выслеживают аллигаторов в болоте. Почему мне не рассказали о том, что происходит? – неожиданно накинулся он на Камерона. – Почему ко мне не обратились за помощью? Доктор Камерон, я знаю этих людей, я знаю, о чем они думают. Вам не пришло в голову, что я могу найти человека, который все это устраивает? У Камерона был очень несчастный вид.

– Я считал, – растерянно проговорил он, разводя руками, – что нам нужна помощь профессионала.

– Профессионала? Профессионала?! Мне не хотелось бы обижать Тобина, но неужели вы полагаете, что его бессмысленные блуждания по дому можно назвать профессиональной помощью? Первое, что он сделал, попав сюда, – это сломал руку!

– Вы несправедливы, Лоример, – возразил доктор Камерон, – и сами это знаете. Кроме того, кое‑что он уже сделал. Он обнаружил Дьюи, который жил среди нас, и никто об этом не догадывался.

– Обнаружил? – И Фредерике демонстративно огляделся по сторонам. – Я его не вижу.

– Он обнаружил, что Дьюи существует. – У доктора Камерона терпения было больше, чем у меня. – Лоример, я понимаю, что вы расстроены, но это не оправдывает вас. Мы оба знаем, что мистер Тобин был сердит, когда разговаривал с вами в таком тоне. Все его обвинения – чепуха, и я уверен, что он уже сожалеет о них.

Собственно говоря, так оно и было, но я бы все же не согласился с тем, что мои обвинения – чепуха. Однако я ничего не имел против всего остального, поскольку мне пришло в голову, что глупо стоять на своем, состязаясь в меткости ударов с Лоримером Фредериксом. Поэтому я сказал:

– Я действительно сожалею, это было сказано сгоряча. Извините.

Фредерике, видимо, тоже решил, что снайперской стрельбы по мишеням было более чем достаточно. И хотя я обращался к Камерону, Фредерике воспринял мои слова как извинение и ответил:

– Конечно, Тобин. Я понимаю, в споре трудно удержаться от упреков. Я и сам пару раз пал жертвой излишней запальчивости.

Предполагалось, что это шутка, но даже шутки Фредерикса действовали на меня как красная тряпка на быка. Однако я сдержался и выдавил из себя натянутую и совершенно фальшивую улыбку.

– Теперь, – поспешил вставить Камерон, пока мы снова не завелись, – самое важное – выяснить, кто этот Дьюи. И как мне кажется, перед нами встают два вопроса: как нам его найти и кто несет ответственность за несчастные случаи?

– Очень может быть, что и он, – заметил Фредерике. – Каковы бы ни были причины его тайного пребывания здесь, они, вероятно, имеют отношение к тому, почему он устраивает эти ловушки.

Я считал, что это маловероятно: Дьюи не показался мне человеком, способным на такое. Однако не было смысла снова начинать перепалку, поэтому я не стал возражать Фредерик‑су, а просто сказал:

– Мы все узнаем, когда найдем его.

– А как вы предлагаете это сделать? – поинтересовался Камерон.

– Придется привлечь Боба Гейла. Мы вчетвером обследуем дом, начиная с цокольного этажа и постепенно продвигаясь наверх. Нам надо сохранять достаточно большую дистанцию, чтобы Дьюи не мог проскользнуть мимо нас в ту часть дома, которую мы уже осмотрим к тому времени, и все же стараться держаться поближе друг к другу, чтобы не терять связь. Сделать это непросто, но мы справимся.

– А что подумают остальные постояльцы, увидев, как мы крадемся по коридорам с таинственным видом? – спросил Фредерике.