– Это большое здание. Когда я сюда приехал, Дебби Латтимор сказала, что была мысль сделать для новых постояльцев карту‑путеводитель по дому, но не нашлось никого, кто знал бы “Мидуэй” достаточно хорошо. Здесь наверняка наберется с десяток неприметных уголков, где человек мог бы оборудовать себе жилье.

– Но в этом нет никакого смысла, – возразил Камерон. – С чего бы кому‑то захотелось это делать? “Заяц” – это человек, который хочет куда‑то поехать, но у него нет денег, чтобы заплатить за проезд. Наш дом – не автобус, он не перемещается в пространстве.

– Зато перемещается во времени, – сказал я. – Кто‑нибудь, возможно, просто хочет здесь жить.

– Но зачем? Зачем жить в таких условиях?

– Не знаю. Когда мы его найдем, мы у него спросим.

– Полагаю, нам придется поверить вам, Тобин, – неохотно признал Фредерике. – Это слишком бессмысленная история, чтобы ее можно было выдумать.

– К тому же ее легко проверить, – заметил я. – Если Дьюи существует и я его видел, думаю, его будет не трудно отыскать. Собственно говоря, есть и еще один способ проверить мои слова. Когда я пришел, Дебби сидела в канцелярии. Вы не пригласите ее сюда?

– Конечно, – согласился Камерон. – Но зачем?

– Спросите, не видела ли она Дьюи. Может, она вспомнит, что встречалась с ним сразу же после того, как приехала сюда. Мужчина, немного за пятьдесят, невысокого роста, с мягкими манерами, носит очки в металлической оправе, любит рассказывать о “Мидуэе”.

Камерон кивнул и снял трубку. Набрав одну цифру, он попросил Дебби зайти. Когда он клал трубку на место, она вошла в кабинет.

– Дебби, вы не помните, не встречали ли вы здесь человека по имени Дьюи?

Она сморщила лоб. На меня Дебби взглянула с любопытством – мое присутствие в кабинете, должно быть, ее озадачило, – однако внимание она сосредоточила на заданном ей вопросе.

– Дьюи? Постоялец “Мидуэя”?

– Да, мужчина лет пятидесяти с мягкими манерами. Охотно рассказывает о “Мидуэе”.

– О! – воскликнула она, просияв. – Ну конечно! Я его помню. На нем были такие смешные очки в тонкой металлической оправе. Знаете, такие теперь в моде.

Камерон и Фредерике обменялись взглядами.

– Когда вы познакомились с ним, Дебби? – спросил Камерон.

– Думаю, я видела его всего один раз. Да, один или два. Наверное, он сразу после этого уехал.

– Когда это было?

– Дня через два после моего приезда. Кажется, в марте. Я взяла внизу пылесос, чтобы убраться в своей комнате, а он вдруг возник откуда ни возьмись и помог мне дотащить пылесос до комнаты. Потом он просидел у меня больше часа, рассказывая о “Мидуэе”, пока я делала уборку. Ну да, я делала уборку на следующий день после приезда. Он рассказал мне практически все, что я сейчас знаю о “Мидуэе”.

– И после этого вы с ним не встречались? – уточнил Камерон.

Она сосредоточилась, пытаясь припомнить:

– Не думаю. Может быть, мельком, в коридоре. Не знаю. По‑моему, он сразу после этого уехал. Он говорил так, словно провел здесь уже много времени.

– И вам это не показалось странным? – довольно язвительно спросил Фредерике.

Дебби посмотрела на него в недоумении:

– Что не показалось странным?

– То, что вы видели его всего один раз.

– Не показалось, – ответила она и пожала плечами.