|
На полу лежал матрас с простынями, аккуратно подоткнутыми со всех сторон, и две подушки в белых наволочках, прислоненные к стене. Ближе ко входу стоял деревянный кухонный стол, а рядом с ним на каркасе была укреплена книжная полка. Одежда была развешана на гвоздиках и крючках, а слева от меня на проволочной петле, прибитой к каркасу, висело маленькое зеркало. Некоторые горизонтальные части конструкции стены использовались как полки для хранения личных вещей. Здесь было и несколько свечей, разными способами укрепленных по всей комнате, но ни одна из них не была зажжена.
Чувствовалось, что это жилое помещение, что в этой комнате кто‑то живет, но сейчас ее хозяина тут не было. Так что же за звук я услышал, отдернув панель из сухой штукатурки? Может, все‑таки мыши? Нет. Дьюи слишком аккуратен, здесь не должно быть мышей. Эта комната – жилище человека, пусть и скрытое от чужих глаз. Убегали не мыши. А что наверху? Я поднял Голову. Там проходили продольные балки, размером два на двенадцать футов, на которых держался верхний этаж. Я прошел внутрь, взял одну из свечей, зажег ее и принялся осматривать потолок. И я нашел то, что искал. В дальнем углу, за пределами помещения, где жил Дьюи, с противоположной стороны от входа в кладовку пространство между двумя балками зияло пустотой: никакого перекрытия, ничего, кроме квадрата темноты. Мерцающее пламя свечи выхватывало очертания каркасов размером два на четыре – незавершенной внутренней стороны другой стены. А пониже я увидел выемки и отметины на горизонтальных частях каркаса, которые Дьюи использовал, как стремянку. – Мистер Тобин? – раздался голос Боба Гейла. Я повернулся и позвал: – Входи! Ты захватил фонарик? Его голова появилась в проломе. Он посмотрел на меня, открыв рот, потом сказал: – Нет. А вы просили, чтобы я принес? – Ничего, можешь взять свечу. Давай же, заходи. Я пробрался к пролому в стене и с нетерпением ждал, пока Боб пролезет, встанет на ноги и боком подойдет ко мне. Он осмотрел из‑за моего плеча комнату Дьюи и произнес: – Чертов сукин сын! – Ну, каково, а? Ты привел доктора Камерона? – Конечно. – Тобин? – позвал меня доктор Фредерике. Я оглянулся и увидел его в проломе стены на уровне моих коленей. В такой позе он выглядел глупо и понимал это. Я чувствовал жестокую радость из‑за того, что доказал свою правоту, но с этим можно было подождать – отыграюсь потом. Я сказал: – Фредерике, идите наверх. Вы и доктор Камерон. Дьюи сейчас появится где‑то там. – Почему вы так решили? – Ему опять захотелось поспорить. – Идиот, делайте, что вам говорят, – огрызнулся я. – Спорить со мной будете после, а сейчас двигайте наверх. – Я отвернулся от него и произнес более спокойным тоном: – Боб, в дальнем конце в потолке – дыра. Мне с загипсованной рукой туда не добраться. Дьюи поднялся здесь. Ты не слазаешь за ним? – Конечно! – Он был счастлив как мальчишка, которому разрешили поиграть со старшими. – Он тебя не ударит, – пообещал я, – по крайней мере, я так думаю. Но он попытается удрать. – Я сумею его удержать, – уверенно сказал Боб. – Хорошо. Когда пролезешь, я подам тебе свечу. Я обернулся – Фредерике уже исчез. Я мог только надеяться, что он делает то, что я ему сказал. Боб протиснулся к дальнему краю узкого прохода, я – за ним. Он быстро вскарабкался по каркасу и нырнул в дыру, приостановившись наверху, чтобы взять свечу из моей протянутой руки, а потом полез дальше. Я окликнул его: – Что‑нибудь видно? – Здесь очень узко. То же самое, что и внизу. Тут поворот. |
