Фредерике радостно поддержал разговор:

– Вы говорите, “кто бы это ни сделал”, Джордж. Но разве это сделал не Уолтер Стоддард?

Бартоломью не ожидал, что станет центром внимания, и его сердце клептомана екнуло при виде устремленных на него взглядов. Он стал еще больше похож на кролика и больше обычного колебался, прежде чем сказать:

– Лично я в душе совсем не удовлетворен тем, что считается, будто это сделал он.

– Но он сознался, – настаивал Фредерике.

– Я не знаю, зачем он это сделал, но я не верю, что он шнырял по дому, подстраивая несчастные случаи. Это совсем не похоже на Уолтера.

Мне бы хотелось, чтобы Фредерике спросил, кто, по мнению Бартоломью, подходит на эту роль, но Фредерике решил избрать иной путь, и я, поразмыслив, пришел к выводу, что разумнее будет откинуться на спинку стула и слушать, а не задавать лишних вопросов.

Фредерике решил поставить вопрос на общее обсуждение:

– Кто‑нибудь еще согласен с Джорджем? Кто‑нибудь считает, что Уолтер Стоддард не виноват?

– Конечно он виноват, – раздраженно сказала Роуз Акерсон. – Он сам сказал, что виноват, разве нет?

Молли Швейцлер издала горлом какой‑то испуганный звук, вероятно, из‑за резкого голоса Роуз. Та обернулась и похлопала ее по руке, прошептав что‑то ободряющее, Молли успокоилась и снова принялась жевать с отсутствующим выражением лица. Я помнил, как уверенно она держалась на прошлом занятии два дня назад. Трудно было поверить, что это та же самая женщина.

Мэрилин Назарро опять оторвала меня от созерцания Молли:

– Но он ведь должен быть виноват? Зачем ему было говорить, что он виноват, если на самом деле он ничего не делал? Бет Трейси предположила:

– Может, он хотел, чтобы его наказали за что‑то другое, за то, что он действительно сделал. Есть за что, вы знаете. – Она словно о гриппе говорила.

Фредерике подскочил на месте:

– Это интересно. Бет. Вы полагаете, случилось именно это? Вы тоже думаете, что Уолтер не виноват?

– Не знаю, – задумчиво сказала она. – Я совсем не думала об этом. Но мне кажется, что это, наверное, сделал он. А что, нет? В разговор ворвался Боб Гейл:

– Как? Вы только что сказали, что он сознался, желая, чтобы его наказали за что‑то другое, а теперь вы говорите, что это он виноват!

– Ну, не знаю, – раздраженно отозвалась она. – Полиция‑то ему поверила, ведь так?

Она повернулась в мою сторону, закрывая, к моему сожалению, обсуждение этой темы:

– А вы что думаете, мистер Тобин? Я колебался. Если я совру, то ничего не выиграю, а если скажу правду, то, может быть, и добьюсь чего‑то путного.

– Я считаю, что он невиновен.

Это был не тот ответ, которого она ждала. Поскольку я сидел справа от нее, ей пришлось повернуться, чтобы лучше меня видеть.

– Почему вы так говорите?

Я мог держать в поле зрения только одного человека, и сейчас мое внимание было сосредоточено на Бет Трейси. Я надеялся, что Фредерике и Боб Гейл следят за остальными.

– Потому что виновный оставил мне записку, в которой утверждает это.

Она посмотрела на меня в изумлении. Все остальные тоже. Джордж Бартоломью, сидевший рядом со мной, спросил:

– Вы показали ее полиции?

– Еще нет.

Мэрилин Назарро, которая сидела наискосок от меня, спросила:

– А почему? Если у вас есть доказательство, что Уолтер Стоддард не виноват, разве его не следует предъявить полиции? Я повернулся к ней:

– Я знаю, что Стоддард этого не делал, и могу это доказать.