Соффичи первым отреагировал на слова незнакомца.

— Но ведь это мнение явно противоречит вашим действиям, — заявил монсеньор. — В замке ведутся исследования, проведение которых было бы невозможно без электричества.

Человек в черном одеянии нервно размял руки.

— К сожалению, это не единственное противоречие, с которым приходится мириться Fideles Fidei Flagrantes…

Соффичи испытующе посмотрел на монаха. Тот был среднего роста, и ему наверняка уже исполнилось тридцать. Но в его поведении чувствовалась какая-то неуверенность, будто он был послушником.

— Звучит так, словно все вы здесь не в восторге от братства.

Брат нервно сглотнул и с горечью в голосе произнес:

— Вы правы…

— Но вы ведь добровольно вступили в него. Или вас вынудили?

— Конечно нет. Но меня привлекли обещаниями, которые в реальности превратились в полную противоположность. Обещанное Царство Небесное оказалось на деле чистилищем, если не сказать адом. Если вы понимаете, о чем я говорю.

— Тут и понимать нечего, — ответил Соффичи. Он был удивлен, что молодой человек безоглядно доверился ему — Л почему вы просто не уйдете из братства?

— Отсюда нет дороги назад. По крайней мере для меня!

Монсеньор вскочил:

— Что это значит?

— Значит, что у замка Лаенфельс есть вход, но нет выхода. Во всяком случае для тех, кто вступил некогда в братство, Кто сюда приходит, должен забыть прошлую жизнь. Происхождение, образование, положение, даже имя забывается день ото дня все больше и больше. И ни для кого нет исключений. Меня зовут здесь Циферинус.

— Циферинус?

— Это имя принадлежит святому, которого уже не почитают и которого вычеркнул из календаря Второй Ватиканский Собор за то, что он скорее был легендарной личностью и не прошел исторической проверки.

— Я не знал об этом, брат во Христе. Но почему «пылающие» вспомнили это старое имя?

— Протест против либеральных тенденций папства. В этих стенах происходят такие вещи, которых никто не понимает, за исключением нескольких человек. И эти люди сохранили свои мирские имена. К сожалению, я не в их числе.

— Почему же вас тогда приняли?

— Почему? Я принес в братство неплохое состояние, которое получил в наследство. Признаться, я рассчитывал на спокойную жизнь.

Циферинус протянул обоим гостям по старомодной чашке и куску черствого хлеба. Соффичи и Альберто не отказались бы от обильного завтрака, ведь они не ели уже больше двенадцати часов. Но мужчины были рады и сухому хлебу.

— У вас нет предположений о том, что здесь происходит в настоящий момент? — стараясь говорить тихо, поинтересовался Соффичи.

— Вы имеете в виду затею магистра с плащаницей?

— Именно это!

— Знаете ли, в замке Лаенфельс происходит много странных вещей, но тут не принято задавать вопросы. — Циферинус осекся, услышав шум в коридоре, и взволнованно прошептал: — Я прошу вас, закройте кран.

Альберто быстро выполнил его просьбу. Все трое заметно напряглись. Но шаги стихли, и через пару минут Альберто вновь пустил воду.

— Почему вы это делаете? — спросил Циферинус. Дрожащее пламя свечи освещало его лицо.

— У нас есть свои причины, — уклончиво ответил Альберто, который, несмотря на искренность монаха, не доверял ему. — Расскажите-ка лучше, что с кардиналом? — спросил он и поставил пустую чашку обратно на поднос. — Где Гонзага?

— Не беспокойтесь, он ночевал через две комнаты от вас. Он еще храпел, когда я принес ему завтрак.

— Очень интересно, — задумчиво произнес монсеньор.