— Но ты не сможешь работать, если заболеешь, — сказал Эллис. — Ты смышлёный парень Скотт, и уверен ты понимаешь, что потеря веса — не обязательно симптом диабета. Это, среди прочего, и симптом рака. О каком весе мы говорим?

— Двадцать восемь фунтов. — Скотт посмотрел в окно на белые гольф-карты, движущиеся по зелёной траве под голубым небом. Этот пейзаж отлично смотрелся бы на титульной странице сайта Хайленд-Эйкас. Он был уверен, что такой сайт существует, — все в ниши дни имеют веб-сайты, даже придорожные палатки, торгующие кукурузой и фруктами, — но его создал не он. Он замахнулся сразу на крупную рыбу. — Пока что.

Эллис усмехнулся, обнажив зубы, которые всё ещё были его собственными.

— Это приличный вес, но думаю в его потере нет ничего страшного. Для своих габаритов ты очень хорошо двигаешься на корте, и ты занимаешься на тренажёрах в оздоровительном клубе; тягая тяжести, ты нагружаешь не только сердце, но и весь организм. Уверен, ты и так об этом знаешь. От «ВебМД». — Он закатил глаза и Скотт улыбнулся. — Сколько у тебя сейчас?

— Отгадайте, — сказал Скотт.

Боб рассмеялся.

— Это что по-твоему — сельская ярмарка? У меня уже закончились все куклы «Кьюпи».

— Сколько вы практиковали? Тридцать пять лет?

— Сорок два.

— Так что не скромничайте, вы взвешивали пациентов тысячи раз. — Скотт поднялся, высокий широкоплечий мужчина в джинсах, фланелевой рубашке и поношенных ботинках «Джорджия Джайант». Он больше походил на лесника или ковбоя, а не на веб-дизайнера. — Угадайте мой вес. А к моей судьбе вернёмся позже.

Доктор Боб окинул профессиональным взглядом все семьдесят шесть дюймов роста Скотта Кери — даже семьдесят восемь, если учесть ботинки. Немного задержался на выпирающем над ремнём животе и на больших округлых мышцах бёдер, наращённых свободным весом и тренажёрами, которых доктор Боб теперь избегал.

— Закатай рубашку.

Скотт выполнил просьбу, открыв серую футболку с надписью «Спортивное отделение университета штата Мэн». Боб увидел широкую мускулистую грудь, но с небольшими жировыми отложениями, которые острые на язык дети называют мужскими сиськами.

— Пожалуй скажу… — Эллис сделал паузу, теперь уже полностью сосредоточившись на задаче. — Пожалуй скажу — 235. Может, 240. А это значит ты весил 270, прежде чем начал худеть. А ты неплохо держался на корте. Я бы даже не догадался.

Скотт вспомнил, как обрадовался, когда в конце месяца наконец-то набрался храбрости и встал на весы. Даже можно назвать это восторгом. Устойчивая потеря веса с тех пор — вызывала тревогу, но только небольшую. А из-за одежды тревога превратилась в трах. И тут вовсе не нужно обращаться к «ВебМД», чтобы понять: одежда — это не просто странно, а пиздец как outré.

— Скотт? — произнёс доктор Боб. — Ты тут или мы лишились тебя?

— Тут, — ответил Скотт. — В последний раз, когда мы играли в теннис, я весил 240. Знаю это, потому что тогда я наконец встал на весы. Решил, что пришло время сбросить пару фунтов: начал задыхаться уже к третьему сету. А сегодня утром весы показали 212.

Он снова уселся рядом со своей паркой (которая опять звякнула). Боб внимательно смотрел на него.

— Как по мне, ты не выглядишь на 212, Скотт. Без обид, но ты выглядишь куда больше этого.

— Но здоровым?

— Да.

— Не больным.