Диана — не исцеление, она вечное напоминание и укор, и мне уже хочется убить девчонку, чтобы прекратить эту агонию.

Правда, тогда я буду вспоминать уже двух девушек с лазурью в глазах.

Боги, я сам себе устроил грандиозную пытку, когда впустил Диану в свою жизнь. Зачем? За право смотреть в ее лицо я расплачиваюсь каждый день, боль выгрызает изнутри, и я не знаю, насколько меня хватит. Иногда я даже жалею, что древнего так сложно убить.

Я все-таки сорвался. Порой я думаю, что древние артефакты даны нам вовсе не в помощь, совсем наоборот. Я смотрю в Зеркало Сущего каждый день, надеясь увидеть там Аргуса. Но в этот раз оно показало мне иное. Маленькая часовня с лучами света, что скрещиваются в вышине. Двое у алтаря. На невесте простое светлое платье, ряд перламутровых пуговичек до самого горла. Я задыхаюсь, когда вижу образы в мутной и насмешливой глубине древнего стекла. Жених склоняет голову, чтобы поцеловать невесту. Она улыбается. И я вижу их лица.

Прошлое и будущее, сплетенные воедино. Часовня принадлежит прошлому. А вот пара… это не Нория и Аргус.

Возле алтаря стоит Диана и незнакомец.

Ненависть выжигает разум. Жажда мести — благоразумие.

Слишком хорошо я помню этот образ, слишком часто видел его в кошмарах.

И я не допущу повторения.

«Прыгнул» сразу на сотни километров, желая как можно скорее оказаться в проклятых Альпах, чтобы забрать девчонку.

Запру ее в башне, не позволю выходить пару лет, пока не успокоюсь. Боюсь, что сверну ей шею, если увиденное в зеркале свершится. Вряд ли я смогу еще раз пережить это.

Люди назвали бы меня проклятым эгоистом, я не стал бы спорить. Так и есть. Мне плевать на желания Дианы, я не хочу повторения истории. Прикасаться к девчонке я не собираюсь, по крайней мере, в ближайшие пятьдесят лет, но и отпускать ее — тоже. Просто не смогу.

Но я опоздал.

Алжирские рабы выучили бы много новых слов и выражений, услышав меня в тот день.

Когда я нашел этот убогий дом в горах, они уже встретились.

Я опоздал. У девчонки изменился взгляд и запах. Так смотрит и пахнет увлеченная женщина. Слишком увлеченная. Диане понравился другой мужчина. Это парадокс, но на влюбленность вовсе не нужно много времени, я наблюдал это тысячи раз. Химия случается в первый же миг. Та самая пресловутая искра, что поджигает бикфордов шнур. Я испытал это на себе. Один взгляд, легкий аромат, соприкасающиеся души… а дальше лишь узнавание, хотя все уже решено.

Это произошло с Дианой. Десять лет рядом со мной ничего не изменили в ней, а два часа в чужом доме — сделали иной.

Чувственной, женственной, мягкой. Плавящейся и готовой к соединению. Ее тело похоже на глину, уже готовую принять форму, заданную мужчиной. Когда она уезжала, я видел девчонку, а в свою машину посадил женщину. Только люди могут измерять эти категории наличием или отсутствием девственной плевы, взросление происходит не в теле и не имеет никакого отношения к физиологии.

Диана стала взрослой рядом с другим мужчиной.

Ярость застилала глаза, когда я вез ее в аэропорт. Ярость и горечь повторения. Плохо помню, что говорил ей, думал лишь о том, чтобы не сорваться и не тронуть девчонку. А тронуть хочется, утвердить мужское право на ту, что считаю своей. У меня нет никаких отеческих чувств к ней, я никогда не видел в Диане ребенка. Я видел женщину, которой она однажды станет, обретя почти полное сходство с Норией. Я ждал этого… но я ошибался, считая девочку лишь собственной забавой, послушной и исполнительной. В ней всегда была нота бунтарства, но я позволил себе забыть об этом.

— Ты трахалась с ним?

Знаю, что нет, но я хочу услышать ответ. Хочу, чтобы она говорила это и смотрела мне в глаза. Гребаная жизнь, я снова вижу в ней другую…

Диана смотрит в окно на проплывающие Альпы, а я пишу сообщение, отдавая приказ.