|
И все же, когда обстоятельства позволяли, я глядела на свое отражение с удовольствием. Несмотря на робость, я, как и прежде, жаждала играть видную роль. В день моего торжественного причастия я ликовала: принятие святых даров не было для меня внове, и я без зазрения совести смаковала земные радости праздника. Платье мое, одолженное у одной из кузин, ничем особенным не отличалось, зато вместо классической тюлевой шляпки в школе Дезир был узаконен венок из роз. Эта деталь означала, что я не принадлежу к толпе обыкновенных приходских детей: аббат Мартен причащал только тщательнейшим образом отобранную элиту. Более того, меня назначили от лица всех первопричастниц вновь произносить торжественные клятвы, данные за нас в день нашего крещения, согласно которым мы отрекались от сатаны, его дел и соблазнов. Тетя Маргерит устроила в мою честь праздничный завтрак, на котором я сидела во главе стола. Дома был организован полдник, и я разложила на рояле полученные мной подарки. Все меня поздравляли, я чувствовала себя красавицей. Вечером мне было жаль расставаться со своим нарядом; в утешение я на минуту переменила взгляды в пользу замужества: однажды настанет день, сказала я себе, когда в белом шелковом платье, под звуки органа, при свете свечей, я снова превращусь в королеву.
На следующий год я с удовольствием исполнила более скромную роль — подружки невесты. Тетя Лили вышла замуж. Церемония прошла довольно скромно, но мой наряд выглядел прелестно: на мне было шелковистое, из голубого фуляра платье, локоны были схвачены черной бархатной лентой, а на голове красовалась широкополая шляпа из серой соломки, украшенная маками и васильками. В качестве кавалера ко мне приставили красивого девятнадцатилетнего юношу, который разговаривал со мной, как со взрослой; я нисколько не сомневалась, что он находит меня очаровательной. Я начала задумываться о том, какой стану в будущем. Кроме серьезных книг и приключенческих романов, которые я брала в читальном зале, я проглатывала тома «Библиотеки моей дочери», скрасившей когда-то отрочество моей матери и занимавшей целую полку в моем шкафу. В Грийере я имела доступ к серии «Загородные вечера» и коллекции «Стелла», которыми зачитывалась Мадлен. Кроме того, мне давали книги Делли, Ги Шангеплёра, «Молитвенный обет Колетты», «Мой дядя и мой кюре». Эти благонравные идиллии занимали меня лишь отчасти: героини были глупы, а их воздыхатели — скучны. Но однажды мне попался роман, в котором, как мне показалось, я узнала себя и свою будущую судьбу: «Little Women» Луизы Элкотт. Сестрички Марч были протестантками, их отец служил пастором; в качестве настольной книги мать подарила им не «По стопам Иисуса Христа», как моя мать — мне, a «The Piligrim’s Progress». Небольшие различия лишь сильнее подчеркивали то общее, что нас связывало. Мег и Джо, с волнением читала я, отправились на утренник, надев скромные платья из коричневого поплина, в то время как все остальные дети были разряжены в шелка; им, как и мне, внушали, что культура и нравственность превыше богатства; бедный дом этих девочек, как и наш собственный, отличался от других: в нем было что-то особенное. Я страстно желала походить на Джо, с которой чувствовала внутреннее сходство. Она была умна и много знала; резкая, угловатая, она читала, забравшись на дерево. В ней было больше мальчишеского, больше отваги, чем во мне; нас связывала ненависть к шитью и ведению хозяйства, а также любовь к книгам. Моя героиня писала; в подражание ей я тоже решила тряхнуть стариной и сочинила несколько рассказов. Не знаю, в самом ли деле я мечтала вернуть мою старую дружбу с Жаком или это было безотчетное стремление стереть границу, отделявшую меня от мальчишеского мира, но отношения Джо с ее другом Лори пришлись мне по сердцу. Я не сомневалась, что со временем дети поженятся; вдруг обещания, данные в детстве, все же сбываются в зрелом возрасте? Эта мысль вдохнула в меня надежду. |
