Я хотела поблагодарить, но не стала. С чего благодарить ту, что унизила меня? И мы отпрянули от водоворота.

Мы закружились и на время потеряли себя, но медленно вернулись. Моргая, я увидела Ахмоса, вглядывающегося в мое лицо, над ним было яркое небо, солнце озаряло его голову. Прошли часы, раз солнце было в зените.

— Они вернулись, — сказал Амон.

— Уверен, что это не Уасрет? — спросил Ахмос.

— Нет. Это я, то есть, мы, — сказала я, тряхнув головой.

— Что случилось, Лили? — Астен взял меня за локоть и помог встать.

Я встала на ноги, потопала ими, чтобы привести в чувство.

— Мы… мы говорили с Уасрет.

Они с тревогой нахмурились. Было забавно, что выражение были похожими, если бы ситуация не была такой серьезной.

— Что она сказала? — спросил Амон.

— Она… была недовольна, что ты так быстро ее отослал. Она сказала… — я замешкалась.

«Давай, Лили, — поддержала Тиа. — Нам не нужны секреты, они нас уважать не перестанут».

— Она сказала, что мы были эгоистичными и слабыми, что мы должны хотеть сделать то, что лучше для космоса, а не для нас.

— Вы не слабые, — стиснул зубы Астен.

— И не эгоистичные, — Ахмос скрестил руки на груди.

— Она просто вас не знает, — добавил Амон.

— В том-то и дело, — сказала я, — что знает. Уасрет — это мы, хотя бы отчасти, нравится нам это или нет. Она знает нас лучше, чем мы сами. Но это не все. Уасрет — не только мы. Она — кое-что другое. Еще одна часть делает ее другой, — я посмотрела на их лица, увидела новое выражение, замкнутое. — Вы знали. Все вы, — возмутилась я.

Ахмос заговорил первым:

— Я видел в ней то, что не исходило от вас троих. То, как она смотрела на мир.

— Когда я посмотрел на нее Глазом Гора, — начал Амон, — я смог легко различить вас, хотя вы угасали. Так я и вернул вас. Я сосредоточил всю энергию и смотрел только на вас, и вы набрались сил и вернулись. Но другая часть отступила. Я думал, мы потом об этом поговорим, но столько всего произошло…

Его слова оборвались. Я коснулась его руки.

— Мы были немного заняты с тех пор — сказала я.

— Я не могу видеть ее сны, — прошептал Астен, я повернулась к нему. — А должен видеть. Я могу видеть сны всех существ космоса, даже Апепа, если захочу, но не ее.

Я обдумывала это, а потом мне пришла в голову другая мысль.

— Астен? — спросила я. — Ты можешь видеть сны кого угодно? Даже богов?

— Да. Пока они не закрывают мне доступ. Пока они не мертвы, я могу попробовать сделать это, хоть это и не просто. Кстати, я не пытаюсь насильно проникать в чужие сны. А почему ты спрашиваешь?

— Ты можешь видеть сны Сетха?

Он скривился.

— И не пытался. Даже если я могу, нам не понравится то, что мы увидим.

— Что-то говорит мне, что пора. После того, как мы найдем гору Бабель.

— Но мы все еще не знаем, где она, — сказал Астен.

— Знаем. Уасрет рассказала. Не забрав при этом тело. Но она предупредила, что в следующий раз заберет все.

— Тогда понадеемся, что следующего раза не будет, — мрачно сказал Амон.

Я слабо улыбнулась ему. Я хотела все рассказать, но не была уверена, что сыновья Египта поймут, тем более, примут то, что нас ждало с Уасрет. Она сказала, «когда» мы придем, а не «если».