— Спокойной ночи.

Она выбралась из его объятий и отступила, освободив мне место. Я подняла занавеску и увидела Ахмоса и Амона. Я взяла их за руки и сжала ладони, а потом ушла в свою пещеру. Хотя я забралась в кровать, я ворочалась, разум продолжал перебирать причины, по которым Астен не мог поглотить сердце Тии.

Я не могла расстаться с ними, положила трех скарабеев под подушку и сунула под нее руку, чтобы касаться каждого. Нас успокаивало биение трех сердец. Тиа и Эшли долго говорили со мной. Когда мы решили, как будем действовать, я закрыла глаза и уснула.

Казалось, прошли лишь минуты, когда моего плеча коснулась рука.

— Они собираются наверху, Лили, — сказал Амон. — Приходи, когда будешь готова.

Я сонно встала с кровати, плеснула в лицо холодной водой. Свежая одежда лежала сложенной стопкой, и я чуть не расплакалась. Я оделась в просторную тунику, заправила ее в мягкие штаны, попыталась распутать волосы пальцами, но вскоре сдалась.

Я осторожно опустила скарабеев сердца в колчан, где оставалось несколько ценных стрел Исиды, осмотрела кожаные доспехи. Они не пострадали в Космической реке. Дополняла облик удобная обувь. Когда я была готова, с луком, колчаном и ножами за спиной, я вышла из пещеры и обнаружила, что они ждут меня втроем. Кивнув каждому, я сказала:

— Идемте.

* * *

Слуга Нефтиды ждала нас у лестницы. Я прошла за ней наверх, сыновья Египта следовали за мной. Через пару шагов мою шею стало покалывать, было жарко, словно кто-то поднес к ней горящую свечу. Жар окружил мою шею воротником, медленно поднимался по щекам.

Я оглянулась, чтобы понять, есть ли у других такие проблемы, на меня смотрели три пары глаз. Мои шаги стали тяжелее. Одежда начала раздражать кожу. Я обмахивалась тканью туники. Кровь в венах стала раскаленной лавой. Голод терзал живот.

Огонь угас, когда ладонь коснулась моей поясницы. Словно лед прижали к раскаленному лбу. Амон тихо зашептал мне на ухо, приподнял край туники и водил успокаивающе маленькие круги на моей коже.

— Это побочный эффект связи, усиленный сфинкс в тебе.

— Что со мной? — спросила я, губы дрожали.

Его ореховые глаза сияли в темной пещере.

— Кровь сфинкса бушует. Особенно, когда она выбирает пару.

Я сглотнула.

— Но мы не… — мои слова оборвались, я поняла, каким неловким стал разговор. — Заходили так далеко, — выдавила я.

Губы Амона дрогнули.

— Огонь горел в тебе раньше, несмотря на отсутствие, как ты это называешь, медового месяца?

Я кивнула, скривившись. Доктор Хассан говорил что-то о крови сфинкс. Я жалела, что плохо слушала.

— Помнишь, как наша связь помогала тебе найти меня в преисподней?

— Да.

— Представь это в пятьдесят раз сильнее, — я вскинула потрясенно брови, а Амон объяснял. — Как только сфинкс выбирает пару, они связываются так, что только он может остудить ее огненную кровь. Когда ты дала мне скарабея своего сердца, когда мы покинули преисподнюю, образовалась связь сфинкс.

— Но я думала, мы связаны после пирамиды, — сказала я, потирая руки. Остывающая кожа чесалась.

Амон покачал головой.

— Тогда была только ты, человек, Лиллиана Янг. Связь сфинкс не могла быть без принятия меня Тией. И без твоего сердца, отданного мне. Если бы она была против, ты бы не смогла его вытащить. То, что Тиа и Эшли смогли вытащить своих скарабеев сердца, означает, что все вы согласны с этими связями.

— Да, но огня раньше не было. Мы не горели на ферме бабушки, — сказала я. — Это часто происходит? Я могу это включать и выключать?

— Не совсем.