— Мой господин любит меня.

— Сетх любит Исиду. Нефтида мне рассказала об этом.

— Нефтида врет, — прорычала Пожирательница. — Она просто тоже оценила Сетха.

Я закатила глаза.

— Было бы кого оценивать. Тот, кто ранит других, не может любить. Он рушит связи, а не создает. Даже ты с ограниченным опытом должна это понимать.

Ее лоб сморщился, она с горечью рассмеялась.

— А что ты, девчонка, знаешь о любви?

— Я знаю, что она означает жертву. Быть готовым отдать все ради того, кого любишь. Сыновья Египта сделали бы так для меня, а я — для них. Расскажи, оставил бы Сетх ради тебя свои амбиции? Он поспешил бы спасать тебя?

— Твоя наивность смешит. Я не буду отвечать на твои детские вопросы. Я — Пожирательница. Я забрала все страдания, грехи, всю ненависть и горечь, что были в мире. Это все живет во мне. Мне хватает того, что Сетх освободил меня из преисподней. Может, он любит меня не так, как ты описываешь, но он ценит меня достаточно, чтобы дать мне мое самое глубокое и темное желание.

— Тогда мне тебя жаль.

Она улыбнулась мне.

— О? Почему же, лакомый кусочек?

— Ты заслуживаешь большего. Еще не поздно. Ты можешь измениться. Оставь амбиции, постарайся стать другой.

Ее лоб сморщился, а потом стал гладким.

— Ты думаешь, что знаешь все. Но, к сожалению, ты поймешь, — она посмотрела на мою грудь, — что недооценила меня.

Ее рука пронзила мою грудь, пробив броню, и я взвыла от боли. Пожирательница вскинула голову, радостно вопя, искала все глубже. Я тяжело дышала, слезы лились по щекам. Стиснув зубы, я обхватила ее запястье руками.

Ее улыбка угасла, я стиснула зубы и подняла крылья, Ударяя ими, я оторвалась от земли, утягивая ее за собой. Она побледнела, когда ее ноги больше не находили опору.

— Где оно? — прошипела она. — Где твое сердце?

Я не слушала и летела выше. Она с тревогой озиралась, а потом посмотрела на меня. Ее волосы взлетели и впились в мои руки и спину, огонь вспыхнул под моей кожей. Ее зрачки были огромными, ноздри раздувались. Она боялась, но впивалась в меня. Вскрикнув, я предупредила ее:

— Если прекратишь, я оставлю тебя в живых.

На ее лице проступила ненависть.

— Попытайся, — дразнила она. — Твоя сила — пустяк, по сравнению с моей. Я — Пожирательница. Я…

— Да, да, — перебила я и взглянула на нее, вскинув брови. — Но я из Нью-Йорка, — прошипела я. — И ты пыталась навредить моему городу.

Направив силу, я забила крыльями, перья собирали солнечный свет. Напряжение гудело и трещало. Пожирательница извивалась, била меня свободной рукой. Я посмотрела на ручейки крови, что текли по моему телу, ощутила натяжение на талии. Она обнаружила пояс со скарабеями. Она расстегнула его, я охнула и отпустила.

Пожирательница падала, волосы отпустили мою кожу, а ладонь выскользнула из моей груди. Раскрыв рот, она гладила скарабеев, не замечая опасное положение. Моя сила достигла пика, я хлопнула крыльями. Шипящий поток света полетел к ней, и, когда попал, она отбросила руки и голову, электричество лилось из ее рта и волос.

Пояс выскользнул из ее пальцев, она пыталась ухватиться за нее, пока кричала. Ее кожа стала бело, а потом еще ярче. Я могла поклясться, что видела, как ее глаза закрылись, как она улыбнулась со спокойствием, а потом ее тело взорвалось.

Я опустилась на землю, крылья едва меня удерживали, и я рухнула рядом с Анубисом. Я заметила упавший пояс неподалеку и потянулась к нему. Ухватившись двумя пальцами, я притянула его ближе, прижала к ране на своей груди.