|
– Что такое? – удивился Бартон, но Спрюс не обратил внимание на это восклицание. – Мы не можем переносить боль, – прошептал он. – Мы слишком чувствительны. – Так вы будете говорить? – словно нехотя спросил Таргофф. – Даже идея самоубийства мучительна для нас, и этого следует избегать, конечно, кроме тех случаев, когда это неизбежно необходимо, – промямлил Спрюс. – Я не слышу вашего согласия? – нетерпеливо воскликнул Бартон. – Мысль о смерти для нас мучительна, хотя мы знаем, что возродимся снова, – прошептал Спрюс. – Поместите ка его над огнем, – приказал Таргофф людям, державшим Спрюса. – Подождите, – вмешался Монат, – одну минуту! Спрюс, наука моего народа намного опередила земную. Поэтому я более подготовлен к тому, чтобы делать научно обоснованные предположения. Возможно, мы сможем избавить вас от пытки огнем и от мучений совести, если вам не придется выдавать свои цели. Я буду говорить, а вы – подтверждать или отрицать мои предположения. Таким образом, вы не сможете себя упрекнуть в непосредственном предательстве. – Я слушаю вас, – кивнул Спрюс. – Согласно моей гипотезе, вы – землянин. Вы принадлежите времени, наступившему много позже 2008 года. Вы, должно быть, потомок тех немногих, кому удалось избежать воздействия моего сканирующего устройства. Судя по уровню технологии и энергетики, требуемой для переоборудования поверхности планеты в единую Речную Долину, ваша эпоха наступила через много столетий после двадцать первого века. Попробуем ка сейчас угадать. Пятидесятое? Спрюс посмотрел на огонь и медленно произнес: – Добавьте еще две тысячи лет. – Если эта планета таких же размеров, как Земля, то вместить она может не так уж много людей. А поэтому где все остальные – мертворожденные, дети, умершие до пяти лет, где слабоумные, сумасшедшие, где те, которые жили на Земле после двадцатого столетия? – Где нибудь в другом месте, – пожал плечами Спрюс. Он снова взглянул на огонь, губы его сжались. – У моего народа, – заметил Монат, – существует гипотеза, что в будущем нам удастся заглянуть в прошлое. Я не буду вдаваться в подробности, но возможно, что прошедшие события можно будет обнаружить визуально, а затем записать. Путешествие во времени не такая уж фантастическая идея. Но что, если ваша цивилизация способна совершить то, о чем мы сейчас теоретизируем? Что если вы записали каждое человеческое существо, когда либо жившее? Отыскали эту планету и на ней создали Речную Долину? Где то, может быть, под поверхностью планеты, вы установили преобразователи энергии, ну, скажем, энергии магмы планеты, и поместили какие то устройства для воссоздания человеческих существ? Может быть, вы используете биотехнологию для омоложения тел, для восстановления конечностей, глаз и так далее, а также для исправления физических недостатков? Затем, – Монат перевел дыхание, – вы делаете новые записи заново созданных тел и храните в каком то огромном запоминающем устройстве. Позже вы уничтожаете старые воссозданные тела и снова воссоздаете их с помощью проводящего материала, используемого также и в чашных камнях. Все, о чем я говорю, вполне можно спрятать под землей. Насколько я понимаю, в нашем Воскрешении нет ничего сверхъестественного? Но нас всех мучает только один главный вопрос: Зачем??? – Если бы у вас была такая возможность, не подумали бы вы о том, что это ваш этический долг? – спросил Спрюс. – Да! Но я бы не воскрешал недостойных! – А что если другие не согласятся с вашими критериями? – усмехнулся Спрюс. – Уж не думаете ли вы, что вы настолько мудры и добродетельны, чтобы судить? Не поставите ли вы себя в этом случае на один уровень с Богом? Нет, вторая возможность должна быть у всех, вне зависимости от таких качеств, как грубость, эгоизм, тупость или ничтожность. |
