– Шторку?

– Да.

– А если задерну?

– Я сорву ее с креплений.

Она отодвинула перегородку с дороги.

– Ну, нельзя допустить, чтобы ты начал крушить этот номер.

Мэлс зашла под теплые струи и снова выгнулась, становясь под воду. Потом она повернулась и намочила волосы, запрокинув голову, поток воды касался ее, словно руки.

Его руки.

Мыло было предоставлено гостиницей, небольшой брусок, стертый Матиасом, и, намочив его, Мэлс почувствовала имбирь, душный воздух принес этот аромат прямо к ее носу.

Так скользко.

По шее и грудям, потом ниже, по животу и бедрам… она водила мылом повсюду, пузыри покрывали ее кожу, а потом соскальзывали вниз изумительными струйками… некоторые из них устремлялись между ее ног.

Матиас сидел, не шевелясь, поедая ее взглядом, будто то, что он видел, было сверх меры…

На мгновение она сбилась с ритма, загадка его исцеления снова завладела ее мыслями… но потом он сказал:

– Помочь со спинкой?

Хриплость в его голосе привлекла ее внимание:

– Терпение.

– Чего нет – того нет.

– Придется научиться. – Когда он выругался, грязно и тихо, Мэлс улыбнулась и наклонилась к ногам, влажные и полные груди покачнулись при этом. – Оно благотворно влияет на душу.

– Как и ты. И, ради всего святого… не останавливайся.

С удовольствием подчинившись, Мэлс не спеша провела по икре и голени, ее соски покачивались из стороны в сторону, касаясь бедер…

– Позволь я продолжу. – Он наклонился и выхватил мыло. – О, милостивый Боже… Я должен прикоснуться к тебе.

Она не собиралась отказывать ему. Ни в чем.

Он намочил руки в каскаде воды, формировавшемся от ее бедра; а потом прижался к ее плоти, шелковая пена усилила эффект от прикосновения, когда он прошелся по задней стороне ее ноги и замер в непосредственной близи к лону… прежде чем спуститься по внутренней стороне бедра, поглаживая, кружа, от чего она разгорячилась, и это было связано не с температурой воды или воздуха в помещении.

Мэлс закрыла глаза.

Она была в своем теле и одновременно освободилась от него, стояла на плитке и парила в воздухе, растянутая между невероятной нуждой в этой бесконечной божественной пытке… и отчаянным желанием получить разрядку, которая уже сейчас грозила свалить ее на колени.

– Дай мне другую ногу.

Открыв веки, Мэлс положила руку на его плечо для равновесия и подняла вторую ногу.

Она могла думать лишь о его голове между своих ног.

– Ты становишься мокрым, – сказала она хрипло.

Его пылающий взгляд нашел ее.

– Надеюсь, это применимо к нам обоим. – Когда она кивнула, он гортанно рассмеялся. – Скажи это для меня.

– Сказать что?

– Насколько ты влажная, вот здесь… – Его рука прошлась по ее лону, длинные пальцы погрузились в жар, потирая, вырывая крик из ее горла... потом ослабляя давление. – Скажи это.

Он выбрал это мгновение, чтобы открыть рот и запустить туда пальцы, которыми прикасался к ней, его щеки впали, когда он посасывал их, из его груди вырывались одобрительные стоны.

– Скажи это, – приказал он.

Мэлс могла лишь простонать что-то отдаленно напоминающее «Я такая влажная…».

Он улыбнулся улыбкой плохиша, замышляющего грязные делишки.

– Вымоешь для меня свои волосы?

Говоря, он не сводил глаз с ее грудей, будто представлял, как они будут двигаться вверх-вниз, когда она будет работать над своей головой.

Да. Без. Проблем. А потом, будем надеяться, они смогут приступить к другому делу…

Схватить бутылочку – секундное дело.