Человек скосил взгляд, и подъехавшие сотрудники полиции узнали Михаила Штанько. Он задумчиво жевал травинку и наблюдал, как полицейские, разделившись, отсекли ему путь к улице и подъезду.
Мешков остановился в метре от скамейки. Взгляды старых друзей встретились. Штанько смял и отбросил жеванную травинку.
— В детстве нам нравилась медуница. В начале мая цветы сладкие. Помнишь?
— В детстве жизнь сладкая, но я помню не только детство, — ответил Мешков, сохраняя бдительность.
Из окна второго этажа высунулась прятавшаяся ранее Раиса Петровна Войтенко и смело заорала:
— Изверг! Антихрист! Олег Николаевич, забери его в тюрьму!
Мешков приветствовал женщину успокаивающим жестом и дал поручение Колесникову:
— Игорь, гражданке не терпится дать показания.
Лейтенант зашел в подъезд и пока поднимался, сверху сыпались ругательства:
— Убивец! Руки-ноги ему вырвать и то мало! Как земля таких носит!
Крик стих. Мешков с подозрением изучал бывшего друга. По виду, как есть беглый зэк, однако слишком спокоен.
— Штанько, почему ты на свободе?
— Уж год как помилован.
— С какой радости?
— ЧВК «Вагнер», штурмовой отряд. Кровью искупил.
Олег по-новому посмотрел на бывшего друга. Он знал, что в ЧВК зазывали заключенных. Статья и срок значения не имели, лишь бы доброволец был отчаянным и дерзким. Таким, как Мишка Штанько по кличке Заступ.
— Кому война, а тебе мать родна, — прокомментировал полицейский.
— Про мамку ты зря. Война — для всех злая мачеха.
— А как ты в город приехал? У нас теперь пропускной режим.
— Не рад встречи?
— От вопроса не ерзай.
— У вас и граница на замке. Буду я спрашивать.
— За границу ты с погранцов спрашивай. А я с тебя удостоверение участника боевых действий хочу видеть.
— С этим непонятки. «Вагнера» в Минобороны не жалуют.
— С чего вас любить, если вы против народа пошли?
— А про Попасную, да Соледар с Бахмутом народ забыл?
— Документы показывай!
— Дома бумаги.
— А шо карман оттопыривается? Куртку распахни. Медленно.
Штанько раздвинул полы военной куртки, и майор заметил во внутреннем кармане рукоять пистолета.
— Опаньки! — Мешков выдернул пистолет и рассмотрел: — «Glock 26» для скрытого ношения! Без предохранителя: выхватил-стреляй!
— Наградной.
— А где приказ о награждении?
— Не мой, командира. Он вручил мне, умирая.
— И таблички с фамилией нет.
— Не до табличек там. Видишь вагнеровскую эмблему?
Рукоять пистолета украшала круглая эмблема с перекрещенными мечами, звездой в центре и надписью по кругу: «ЧВК Вагнер. Кровь. Честь. Родина. Отвага».
— Ствол изымаю! — объявил Мешков. — Гражданским оружие не положено.
— Я уж забыл, шо такое гражданка. Ем и сплю с оружием, — равнодушно ответил Штанько.
— Там ты может и в отхожее место с гранатой, а у нас мирная жизнь.
— За мир будешь погорельцам рассказывать, у которых дома бомбанули.
— Демагогию не разводи! Какого лешего ты к матери Войтенко приперся?
— Деньги принес, которые по суду назначены.
— Отдал? И шо сидишь, людей пугаешь?
— Для порядка нужна расписка, а баба в ор ударилась.
— Документик желаешь. Оформим. |