— Замок заклинило?

— Хрен знает!

— Навались, ударь!

Кто-то с разбега всадил плечом в железную дверь, ведущую во двор. Поддон выдержал. Под шум нового удара Мешков заглянул в директорский кабинет. На полу ворочался перепуганный Илья Аверин с разбитым носом. Вооруженный пистолетом грабитель давал указания подельникам, возившимся у выхода с непокорной дверью.

— Ни хера не можете, тля! Уходим через главный.

Майор шагнул внутрь и гаркнул:

— Ствол на пол! Руки вверх!

Грабитель в маске повернулся на голос и тут же выстрелил. Мешков был готов к подобной реакции. Он припал на колено и выстрелили в ответ. Пуля угодила грабителю в правое плечо, раздался крик.

Но крик был женским. И за спиной полицейского! Мешков обернулся.

— Какого… — не успел выругаться майор, как ужасный хруст заставил его содрогнуться.

Любопытная продавщица Жанна проникла вслед за ним в подсобку. Мешков увернулся, а продавщица не ожидала выстрела. Пуля попала девушке в грудь и сбила с ног. Падая, Жанна ударилась головой об открытую дверцу стального сейфа. Хруст проломленного черепа и услышал полицейский.

В порыве ярости он развернулся, готовый всадить весь магазин в грабителя. Тот выронил пистолет, сдернул маску и шапочку. Глаза полицейского округлились. Он узнал школьного друга Мишку Штанько.

— У меня травмат! — оправдывался грабитель и толкнул ногой оружие. — Проверь. Это травмат!

Двое других грабителей таращили глаза на происходящее. Мешков разозлился:

— На пол, суки! Мордой вниз и не дергаться!

Грабители подчинились. Оперативник бросился к Жанне. Она лежала на полу лицом вверх. Распахнутые остекленевшие глаза девушки смотрели сквозь него, сквозь потолок и стены в незримую бесконечность. Рядом валялся разбитый цветочный горшок. Невесомые розовые лепестки покоились на тонкой шее девушки и не вздрагивали.

Мешков проорал в телефон, вызвал «скорую» и полицию. Попытался нащупать у девушки пульс — не дождался. Стряхнул прилипший лепесток и опустил руки. Отчего-то вспомнилось название цветка — Декабрист. Вывалившийся из горшка цветок еще можно спасти, а Жанну…

— Олег, это я. — услышал Мешков голос Штанько. — Я один напал. Эти двое ни при чем. Отпусти их.

— Мы не хотели, — проблеял Хворост.

— Мы просто зашли в магазин. Мы не знали, — вторил Ломакин.

Полицейский оценил разгром в кабинете и спросил поднявшегося с пола хозяина магазина:

— Аверин, кто тебя бил?

— Этот. Он главный, — указал хозяин на Штанько. — И пистолетом угрожал, сволочь!

Директор магазина не пытался помочь продавщице и даже не спрашивал, что с ней. Он ворошил пакет, в который грабители сложили пачки купюр.

— Деньги целы? — спросил Мешков.

— Вроде. А двадцать штук где? Из барсетки!

Хворост выкинул из кармана смятые купюры. Штанько клянчил:

— Олег, отпусти хлопцев. Я всё на себя возьму.

Мешков схватил бывшего друга за шею и затряс, глядя в глаза:

— Ты убил ее. Ты убил Жанну!

— Моя вина, только моя. Отпусти хлопцев, — хрипел Штанько.

— Хочешь с групповой статьи соскочить!

— Да если бы не я, их бы здесь не было!

Это было правдой. Мешков взглянул на жалкие фигуры неудавшихся грабителей.

— Аверин, а тебе пофиг, сколько их было?

— Главное деньги. Товар скоро…

— За гроши вы все, за гроши. — Мешков рассвирепел, пнул Хвороста и Ломакина.