– Не Лига к баронам пошла, – поправил товарища Скаррон. – Патриархи большей частью за морем, на юге, как Император говорил. Тут остались единицы, причём далеко не из лучших.

– Может, они и из худших, однако на Сертория и того хватило, – мрачно заметил Публий, командир Одиннадцатого легиона. – Думаешь, не прознаются, что мы здесь собирались?

– Да пусть бы и прознались, – махнул рукой Клавдий. – Если спросят, я и отрицать не стану. Да, собирались. Потому как за солдат своих отвечаем, чтобы им в это трудное время не потерпеть ни в чём ущербу. Сципион, что от твоих разведчиков?

– На Поясном тракте козлоногие в пяти переходах от Мельина, но уже вторые сутки стоят на месте. Продвинулись к северу и югу, на Хвалин и к устью Маэда, примерно на один переход. Не торопятся, гады…

– Силы копят, – сказал угрюмый Публий. – Не потому они встали, что бароны с магами их где-то побили. А просто фронт всё растягивается да растягивается, они ж наступают, как растопыренной пятернёй бьют. Тут никаких тварей не хватит, сколько бы из Разлома ни валило. Вот и медлят. Зато, когда соберут, сколько надо, – так помчатся, только пыль столбом.

Клавдий вздохнул, оглядел тесную каморку, служившую оружейной легатов Первого легиона. За толстыми стенами почти неслышимо перекликались часовые. Проконсул не поскупился на охрану, расставив легионеров, что называется, под каждой щелью и на крыше. Он предпочитал вызвать подозрительность баронов, чем допустить, чтобы хоть один Серый услыхал то, о чём сегодня тут говорилось.

– Не только, Публий, не только. Что силы копят – это верно, их строй совсем истончился, бить уже можно. А вот маги с баронами их и впрямь потрепали.

– Откуда известно? Как? Кто? Когда? – разом заговорили все командиры.

Проконсул дёрнул щекой.

– А на то я вам видока представлю. Молодого барона Аастера.

– Барона Аастера? – неприятно удивился Гай. – Сынка того мятежника, которого повелитель саморучно в поединке заколол?

Клавдий кивнул.

– Он самый. Но с тех пор служит верно, и даже сейчас – к баронам не переметнулся, не перебежал. При мне всё время.

– Может, разведывает? Прознатчик засланный? – хором усомнились Публий и Скаррон. – Недаром его повелитель с собой-то не взял…

– Повелитель и нас с вами не взял, так что, все теперь в предатели хором запишемся? – отрезал проконсул. – Я Марию верю. Да и потом, не собираюсь его в наш разговор посвящать. Пусть придёт, доложит – и до свидания. А про сбор Брагга и так узнает. Шила в мешке не утаишь.

Недовольно ворча, командиры легионов уступили.

Юный барон Аастер отсалютовал собравшимся легатам, новоиспечённому консулу и самому Клавдию так, словно перед ним оказался сам Император.

– Докладывай, барон. Повтори всё то, что мне успел рассказать.

– Слушаюсь, мой проконсул. Господа легаты, консул Скаррон. Я был послан в разведку на север неделю тому назад. И вот чему стал свидетелем…

И Аастер служил. Как и обещал отцу, честно. Нет, он не полюбил Императора. И не простил, как не может сын простить того, кто отнял жизнь у его отца, пусть даже в честном поединке. Ведь правду сказать, не слишком честен был тот бой – сколько лет отцу и сколько правителю Мельина? – он сам годился в сыновья старому Грациану Аастеру.

Но слово дано. И молодой барон Аастер не собирался его нарушать.

Конечно, он мог уйти к мятежникам. И, наверное, они бы его приняли. Даже объяснили бы, что слово, данное узурпатору в подобных обстоятельствах, ничего не стоит.