Здесь же козлоногие атаковали вяло, их шатало, точно пьяных, они нелепо размахивали ладонями по воздуху, словно норовя зацепить какого-то невидимого врага.

– Белены они объелись, что ли? – выразил общее недоумение бывалый десятник.

– Не, тут магия замешана, – откликнулся Марий.

Как и многих отпрысков благородных фамилий, его учили началам магии, просто чтобы определить, имеет он к ней способности или нет; способности у Мария нашлись, но отправляться в орденскую башню старший сын и наследник барона Грациана Аастера никак не мог. И сейчас он чувствовал пущенные в ход заклятья, правда, смутно, не умея разобрать, какие именно это чары и где находятся творящие их.

– Твоя милость, глянь-ка сюда, – вытянул руку десятник. – Что там за дымок на вершине? Нехороший он какой-то, неладный. Может, сходим посмотрим?

Легко сказать – сходим…

Но старый воин был прав. Дымок и впрямь казался нехорошим. Снежно-белый, каким никогда не бывает настоящий дым, да и пар тоже – клубы плотные, непроницаемые и не рассеиваются.

…Не сразу и не вдруг, но Марию с тремя товарищами удалось подползти так, что стало видно, что же там творится.

Здесь распоряжались маги, десятка три в разноцветных плащах Флавиза, Угуса и Кутула. С полсотни мрачных рыцарей с мечами наголо обступили дрожащую толпу – ребятишки мал мала меньше, все не старше десяти лет. Маги то и дело хватали очередного мальчишку или девчонку – кто оказывался ближе, вздёргивали на грубом подобии походной дыбы и деловито резали, словно свинью.

– Да што ж это такое творицца… – потрясённо выдохнул десятник.

Большинство обречённых уже не кричали и не плакали. Кто-то стоял на коленях, умоляюще тянул руки к отворачивающимся рыцарям, кто-то просто лежал лицом вниз на истоптанной траве; дважды самые отчаянные бросались прямо на стражей, и тогда в дело вступали длинные рыцарские клинки.

– Осторожнее, вы, хватит материал нам переводить! – зло крикнула немолодая чародейка в жёлтом плаще Угуса. – Не вы ловили, не вам его и кромсать!

Рядом громоздилась настоящая груда детских тел, изрезанных ритуальными кинжалами и окровавленных. Перед дыбой полыхал костёр, в него лили кровь жертв, и от странного бледного пламени поднимался в небеса столь же странный, клубистый белый дым. Несколько волшебников явно плели заклятья – неподвижно стояли у огня, простерев руки в стороны.

– Ещё давай, Аваги, они уже лопаться начали! – крикнул маг в фиолетовом наряде Кутула. – Лопаются твари-то, не только ослабели, но прям-таки взрываются!

– Много? – откликнулась волшебница в жёлтом плаще, видно, та сама Аваги.

– Десятка три уже рвануло.

– Мало. А вообще как?

– Поток редеет, Меркий говорит, сейчас и вовсе перестанут.

– Отлично. Живее режьте, сони! Если окажется, что можем всех их перечпокать так…

Однако «перечпокать» не получилось. Обмирающий Марий досмотрел кошмарный спектакль до самого конца – баронская армия перебила большой отряд козлоногих, понеся небольшие потери. Но на вершине холма срочно возводился огромный погребальный костёр – сжигать принесённых в жертву детей.

– После этого мы повернули назад, – доканчивал побледневший Марий свой рассказ. – Явились к господину проконсулу. Он велел молчать, а сегодня – поведать вам всё как есть.

Легаты и консул, матёрые вояки, перевалившие на пятый десяток, прошедшие огонь, воду и медные трубы, давно потерявшие счёт шрамам, молчали и прятали взгляды.