– Радуга нашла способ борьбы с козлоногими. Человеческие жертвы. Маги собирают детей, прикрываясь эдиктом нашего Императора – мол, он его даровал для борьбы с напастью.

– И что ж, отдают детей? Просто так отдают? – прорычал Скаррон.

– Никак нет, – отрапортовал Марий. – Бежит народ кто куда. Я так думаю… что сейчас в Мельине начнут.

– Брагга что, самоубийца?

– Есть много способов, консул. Например, переодеть баронских дружинников легионерами и проделывать всё от имени нашего повелителя. Невелика хитрость. А магов, творящих подобное, назвать ренегатами. Сложно, не спорю, и раскусить не так уж трудно – но, похоже, Семицветье и впрямь решило, что цель оправдывает средства.

– А ну как и впрямь оправдывает? – Гай смотрел в пол, с мукой цедя слова. – Если остановят чародеи бестий, а? Что тогда, проконсул?

– Зачем пустые вопросы, Гай? Сам ведь знаешь. Наше дело – сберечь Империю. Она должна жить. Всё остальное – неважно.

– А ты, проконсул, готов для этого детишек на дыбе вздёргивать и горло им резать? – напирал командир Шестого легиона.

– Я, Гай, никогда ничего подобного не делал и, убереги Спаситель, делать никогда не стану, – отчеканил Клавдий. – Пустые вопросы задаешь, говорю ж тебе. Наше дело правое.

– Ответь прямо, проконсул, не виляй, – глядя прямо в глаза Клавдию, врубил первый легат. – Если готов собирать малышей, как ягнят на забой, так какая разница, кто в Мельине сидит, кто отдаёт приказы?

– Есть разница, – проконсул покраснел от гнева. – Нашему повелителю советовали прибегнуть к магии крови. Он отказался. А если б настал край и он на самом деле согласился бы – так сам скорее под нож лёг, чем детей вот так, как кутят негодных…

– Хватит тебе, Гай, – нахмурился и Скаррон. – Император до такого б никогда не дошёл. Он придумал бы способ. Вытащил же он Дану с самого дна Разлома!

Командир Шестого легиона ничего не ответил, лишь упрямо нагнул голову.

– Император не стал бы резать детей, – убеждённо повторил Клавдий. – Если же другого способа бы не осталось… и он ничего бы не придумал… тогда, Гай, наверное, да. Но он и сам не остался бы жить после такого. А

Радуге – всё едино. Понимаешь теперь? Она ведь простая, разница-то.

– Эх! – Гай только махнул рукой. – Что вылупились-то, братья-легаты? Решили, что я уже мыслю, как бы к Брагге переметнуться? Сроду никому не сдавался, ни к кому не перебегал, да так и помру, то знаю крепко. Только ведь прижучили ж маги козлоногих! То – правда или нет? Одолели иль то всё россказни?

– Марий говорит – одолели. Десяток, что с ним ходил, подтверждает, – мрачно уронил Клавдий.

– Ну, сами видите, – развёл руками Гай.

– Ничего мы не видим, – процедил сквозь зубы Клавдий. – Кроме того, что Радуга совсем облик людской потеряла. Эх, жаль, мы тогда только одну из главных башен взяли…

– Глядишь, и остальные брать придётся, – заметил Сципион. – Но не в том сейчас дело. Проконсул, всё ли осталось в силе?

Клавдий выпрямился, вздёрнул подбородок – словно перед решающей атакой.

– Именно так. Я ничего не менял. Но, может быть, – он в упор взглянул на Гая, – может быть, кто-то решил остаться в сторонке? А?

– Чего «а»? Чего на меня зенки выпятили? – немедля вскипел командир Шестого легиона.