– Джен… дай… мне…

Кто‑то резко рванул ее за плечо и опрокинул.

– Так ты, оказывается, Джен, да? Не Кэтти?

Джен обреченно кивнула. Они слышали, как Робин произнес ее имя. Теперь не отвертеться.

– Джен Дорвин, Небесная Леди, собственной персоной! – закричала принцесса Андреа.

– Какой приятный сюрприз для отца, – сказал принц Дарси. – А вот Ламо будет явно недоволен. Ну, да что поделаешь. Взять ее! Она пойдет с нами!

Когда два солдата подошли к ней, она стала вырываться и кричать:

– Подождите немного! Как же Робин?! Он не сможет без меня! Подождите немного! Дайте ему спокойно умереть!

– Если хочешь, он умрет сию же секунду, – отвечал принц Дарси, вытаскивая свой кинжал.

– Нет!.. Не надо, – испуганно пролепетала она. – Я иду…

– Правильно! – усмехнулся принц, пряча кинжал обратно. – Пусть перед смертью помучается. Пошли.

Герцог приветствовал процессию удивленным возгласом. Он занимал весь самый верхний этаж, вход на который строго охранялся. Он сидел на куче парашютов. Невдалеке на маленьком огне что‑то варилось в металлической кастрюле.

– Дети мои, – произнес он, разглядывая почти голую Джен, – что заставило вас прийти сюда в обществе этой непотребного вида женщины?

Дети огорошили отца сведениями о настоящем имени пленницы.

Он, забывшись, вскочил с импровизированного трона.

– Да‑да, у меня мелькнуло подозрение, что она не та, за которую себя выдает, но чтобы такая вульгарная особа оказалась на самом деле Небесной Леди, я и представить себе не мог.

– Что ты с ней сделаешь, папа? – спросил принц.

Герцог вздохнул.

– Казню, естественно. Хотя, конечно, жаль губить такую красотку. И Ламо будет недоволен. – Он улыбнулся Джен. – Знаешь, я уже почти согласился отдать тебя Ламо. Да не судьба, видно.

Джен решила не унижаться перед ними.

– Казнить так казнить, – гордо вскинув голову, произнесла она. – Не тяните тогда резину, кончайте скорее.

– Как ты хочешь ее казнить, отец? – спросила Андреа.

– Я думаю, – протянул герцог, почесывая бороду, – через отделение головы от тела.

– Это слишком быстро, – запротестовала принцесса.

– А как ты хотела, кисонька? – недовольно поморщился герцог. – Зарыть ее по шею в муравейник? Насадить на вертел и поджарить на медленном огне? Мы не варвары какие‑нибудь. Она была достойным противником и заслуживает почетной казни.

– Какое счастье! – хмыкнула Джен.

Принцесса оглянулась на нее и сказала:

– Ну ладно, пусть ей отрубят голову, но я все равно считаю, что этого для нее мало.

– Откуда в тебе столько ненависти, кисонька? Ты уже, по‑моему, давно перещеголяла по этой части свою мать, – сказал герцог с укоризной и повернулся к Джен: – Мне очень жаль, красавица, но правитель обязан следовать традициям, иначе общество рухнет. – Он посмотрел на ее вызывающе торчавшие голые груди. – В других условиях я бы не преминул познакомиться с тобой поближе, детка.

– Не сомневаюсь, – усмехнулась Джен.

– Ну да ладно. Пусть свершится правосудие! Уведите ее! И чтоб все было честь по чести! Проследите, чтоб топор был наточенный!

У Джен ослабли коленки, когда ее вывели из апартаментов герцога. Бравада больше не спасала. Ее больше не забавляла мысль, что ее казнят такой древней казнью. Ей больше не казалось интересным узнать, будет ли голова жить хоть короткое время отдельно от тела.