Все зацыкали на Гоббса, кто‑то предложил оставить его, привязав к дереву, – «Пусть обращает этих поганых язычников в истинную веру». Все вдоволь посмеялись над этим достойным внимания предложением, когда дикий крик из палаток заставил взвод обернуться. У всех волосы встали дыбом.

Вдоль края самого крутого из утесов Варт‑Рок они увидели зрелище, которое никто из них уже никогда не смог бы забыть: с десяток или больше неуклюжих фигур в противохимических костюмах карабкались к палаткам, через край обрыва переваливались следом другие. Под ними тяжелыми виноградными гроздьями свисали целые полчища фейнов. Никто не успел шевельнуться, как двоих людей уже не стало.

Над утесом взлетел тройной крюк «кошки» и впился в грязь рядом с ними.

– Фейны атакуют!!! – пронзительно закричал кто‑то, и началось паническое бегство.

Менгез и еще несколько человек выстроились в цепь и открыли яростный огонь по наступающим фейнам, но атакующие были уже среди них. Лучевое оружие резало дождь, людей и фейнов, взрывы гранат образовывали зияющие бреши в редких рядах обороняющихся, бешено сверкали кифкеты в ближнем бою, и треск выстрелов перемежался проклятиями, звуками ударов и криками.

Когда упал капрал Эмо, пронзенный кифкетом в грудь, взвод не выдержал и побежал. Менгез едва успел сообщить в штаб бригады о безнадежности положения, как пуля в голову заставила его замолчать навеки. Шайн обнаружил мертвого радиста и попытался было предупредить лорда Дургана, но вблизи разорвалась газовая граната. Он лежал парализованный, но сознания не терял и слышал из наушников истерические крики командира шайки.

Увидев, что осталось от взвода Менгеза, командир бригады утратил присутствие духа и приказал отойти на рубеж, проходивший прямо у командирской палатки лорда Дургана.

Фейны быстро продвигались вперед, проносясь сквозь заросли кустарника на гребне и обходя траншеи. Умпиил приказал наступать с грозным ревом по трем направлениям одновременно, и Шайка Дургана быстро осознала, что совершенно не готова к войне такого рода.

Дурган настолько обезумел от ярости, что приказал арестовать командиров бригад и немедленно повесить. Ван Рельт сдержал побагровевшего лорда и отправил командиров заниматься своим делом – руководить боем. Приказ его был прост – держаться любой ценой.

Сам Ринус лихорадочно пытался связаться с руководством «Орлов» и Фланиан, требуя сомкнуть ряды в центре и оказать помощь Дургану. Сначала никто не мог поверить его словам – в самом деле, он и сам не смог бы объяснить, как противнику удалось неожиданно подняться по отвесной полукилометровой скале. Фейны Абзена подошли близко, и пули уже щелкали по верхушке палатки. Наконец «Орлы» направили на подмогу резерв и подразделения, снятые с линии фронта.

Время стремительно уходило, Седьмой септ Умпиила соединился с Шестым «Железноногим» септом Уул Коа, и они вместе быстро обошли бригаду с флангов и принялись выкуривать противника из траншей. С флангов на окруженную и деморализованную бригаду набросились широкоглазые эффертелли – они вели шквальный огонь из винтовок и сверкали смертоносными кифкетами.

Фланги были смяты, и сдержать фейнов Абзена больше не могло уже ничто. Обороняющиеся мгновенно поняли безнадежность своего положения и бросились бежать к посадочной площадке – сначала медленно, как будто и не помышляли о позорном бегстве, но в кустах припустили во весь опор.

В палатке лорда Дургана, посреди остатков великолепного пиршества, Ринус Ван Рельт уже посадил голос, пытаясь докричаться до тупоголового начальника Фланиан О'Рорти. И что еще хуже, радисты ошалели от фейновской гвассы, и добиться чего‑либо вразумительного от них было невозможно. И когда подойдут «Орлы», также оставалось лишь гадать. Ван Рельт прекрасно понимал, что Шайке Дургана недолго удастся простоять.