— Простите... вы думаете, что я украл корону? Корону Стаи?

— Ты это сделал? — спросил Джефф с враждебностью, которую даже не потрудился скрыть.

— Нет, я этого не делал.

Он посмотрел на меня.

— Я говорил тебе, что не заинтересован в короне. И я уверен, какой бы подонок ни украл ее, ко мне это не имеет никакого отношения. Это из-за того, что мы говорили об инициации?

— Это потому, что у нас есть видео, где ты возвращаешься в дом. Вламываешься, а затем уходишь.

Патрик закрыл глаза и очень долго молчал.

— Черт возьми, — произнес он наконец. — Я знал, что это доставит неприятности. Знал это, и проигнорировал свои инстинкты.

Он махнул рукой в сторону пальто и курток, которые висели на противоположной стене, и когда я кивнула, подошел к черной куртке, которую одевал прошлой ночью. Он сунул руку в карман и достал пару кожаных перчаток.

Эти же кожаные перчатки он снял, когда впервые прибыл в дом.

— Я, должно быть, обронил одну, и не обнаружил этого до тех пор, пока мы практически не добрались до города. Они принадлежали моему отцу, и я просто не хотел оставлять ее там.

Он виновато посмотрел на меня.

— Я просто подумал, что было бы проще, если бы я никого не будил.

Он имел в виду, что таким образом не должен был видеть меня снова.

Джеффа не волновала причина; он не купился на оправдание.

— Так ты утверждаешь, что вернулся и вломился в дом, чтобы забрать кожаную перчатку.

Патрик свирепо посмотрел на Джеффа.

— Я этого не утверждаю. Это именно то, что я сделал.

— Согласно нашим видео, ты единственный, кто входил и выходил из дома, — сообщила я.

— И у вас камеры над каждой дверью и окном?

Я взглянула на Джеффа, который покачал головой.

— Только над парадной дверью.

— Ну вот. Я, возможно, был единственным, кто входил и выходил через парадную дверь, но явно кто-то еще вошел и вышел из дома. Послушай, мне жаль, что корона пропала. Я уверен, что это создает бурю политического дерьма для твоей семьи. Но вы взяли не того парня.

Он обвел жестом комнату.

— Я похож на того, кто готов принять руководство Стаи? Похоже, что я готовлюсь к перевороту? Ради Бога, у меня еда готовится в духовке.

— А что насчет этого?

Я вытащила клочок бархата из кармана, держа его на протянутой ладони.

Он наклонился вперед, чтобы взглянуть на него.

— Я не знаю, что это.

— Это от подушки, на которой лежала корона, — сообщил Джефф.

— И какое это имеет ко мне отношение?

— Он был в твоем гостиничном номере в Меридиане.

— В моем гостиничном... — начал он, затем замолчал.

Его щеки залил румянец.

— А. Это... неловко.

Он откашлялся, виновато посмотрел на меня.

— Когда я вернулся в отель, пошел выпить в бар. Я кое-кого встретил. Я не планировал с кем-то знакомиться, но это случилось.

Он помолчал.

— Я не возвращался в свою комнату, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я собиралась начать называть прошлые двадцать четыре часа Ночью Тысячи Унижений.

Джефф, однако, не был унижен. Он был разъярен.

— Ты отвергаешь Фэллон Киин, а потом развлекаешься с какой-то шалавой из бара?

Мы оба уставились на Джеффа.

— Джефф.

— Что? Мне плевать, Йорк он или Киин, или Старый МакДональд. Его нужно немного поучить чертовой галантности.

Патрик был, как минимум, на восемьдесят фунтов тяжелее Джеффа, но это не помешало Джеффу сделать угрожающий шаг вперед.

— Притормози, — сказал Патрик, подняв руки. — У тебя неправильное представление.