Всю ночь Марина промучилась без сна, с дикой головной болью. Слова Наташи: «Этот человек рядом с твоим сыном, он воспитывает его. Это может плохо кончиться» — не давали покоя. Проводив утром детей в школу, Марина весь день провела в тех же тяжких думах, механически проговаривая необходимый текст экскурсантам, думала о Наташе — блестящем реставраторе, которая вынуждена покинуть город. Потому что после исчезновения картин никто ее в Питере на работу не возьмет, это как дважды два. И от того, что вся жизнь подруги так круто изменилась, от того, что на безупречную Наташу легло несмываемое пятно, — от этого хотелось взвыть. Тем более что сама Наталья считала виновниками своей беды если не ее, Марину, то близких ей людей. Поскольку Юрий Максимович действительно стал для Марины близким человеком, почти членом семьи. И пусть их не связывают любовные отношения, это не значит, что она позволит усомниться в его порядочности. Не позволит. Ни себе, ни кому-либо другому. Так говорила себе Марина.

Но маленький, гнусный червь сомнения все же глодал ее где-то изнутри. И нужно было избавиться от этого омерзительного чувства. Чтобы иметь возможность и дальше тепло и открыто встречать Юрия Максимовича, дружить с ним, доверять ему своих детей.

Нужно поговорить с Митькой. Он уже взрослый, ему можно довериться.

Вечером, за ужином, после общих разговоров о прошедшем дне Марина отправила Саню учить уроки, попросив Митьку задержаться. Она все никак не могла начать разговор, боясь оскорбить чувства сына к Максимычу, живому Митькиному божеству.

Но поговорить было нужно. Марина закурила, раздумывая, как начать.

—        Ма, дай и мне сигаретку, — неожиданно попросил сын.

—        Как? Ты куришь? — оторопела Марина.

—        А что такого? Половина класса курит.

—        Митя, это...

—        Только не говори, что это вредно! Я рассмеюсь!

И они засмеялись. Марина протянула сыну сигареты, и за столом мгновенно возникла та самая доверительность, которая всегда была в их отношениях до последнего лета.

—        Слушай, тут такая история... Я вчера у тети Наташи была.

—        Я знаю. Вернулась поздно.

—        Они черт-те куда поменялись! Это ужас какой- то. Но не в этом дело. Господи, да ты затягиваешься, как солдат перед боем.

—        Это как?

—        Полной грудью и будто в последний раз.

—        Не отвлекайся.

—        Ладно, не буду. Короче, такая история...

Марина рассказала о пропаже картин.

—        Это конечно, было бы смешно, когда бы не было так грустно. Из-за этой истории тете Наташе пришлось уволиться. Она вообще уезжает из города. Еще счастье, что начальник сумел предотвратить возбуждение уголовного дела. Все очень-очень серьезно! Попробуй вспомнить все по минутам, все то время, когда мы стояли внутри хранилища. Может быть, ты что-нибудь слышал?

Митя уставился в стол, лицо его побледнело.