– Итак, как я уже сказала, ты, Кевин, должен побеседовать с приятелем Сюзанны Блейк, с которым она снимала квартиру. Возьми с собой Полу. Ты, Сэм, поговори с доктором Шаталовым насчет фото для опознания третьей жертвы. Крис, помоги Стейси подготовить файлы к выводу на проектор. Да, и не забудьте про тату‑машинки… – Бросив взгляд через плечо, Кэрол увидела, как Тони в нетерпении меряет шагами ее кабинет. – Я еще вернусь, – добавила она со вздохом.

Войдя в кабинет, она плотно закрыла за собой дверь, но жалюзи опускать не стала – ей казалось маловероятным, что их разговор будет иметь настолько интимный характер.

– Надеюсь, Тони, у тебя была по‑настоящему серьезная причина прервать мое совещание, – сказала Кэрол, тяжело опускаясь в свое рабочее кресло. – У меня на руках три убийства, поэтому я буду разговаривать с тобой, только если речь пойдет о жизни и смерти.

Тони остановился посреди кабинета и наклонился к ней, опершись кулаками о стол.

– Думаю, речь пойдет именно об этом, – серьезно сказал он. – Джеко Вэнс бежал из тюрьмы сегодня утром.

Кэрол побледнела.

– Что‑о?! – машинально переспросила она, и Тони только покачал головой. Кэрол долго смотрела на него, потом сказала негромко:

– Как это могло случиться?

Тони презрительно фыркнул.

– Это не могло  не случиться, – сказал он с нажимом. – Потому что Вэнс во сто крат умнее всех, кто работает в тюрьме категории «С».

– Категории «С»?.. – Кэрол не поверила своим ушам. – Как он попал в категорию «С»? Ведь он убийца, приговоренный к пожизненному заключению!

– И образцовый заключенный, если верить данным министерства. За все годы, что Вэнс провел за решеткой, он ни разу не допустил нарушения режима. Или, если точнее, он настолько ловко заметал следы, что никто ничего не заподозрил. – В его голосе прозвучали гнев и разочарование, которые Тони даже не думал скрывать или сдерживать. В конце концов, если он не может открыться Кэрол, значит, он не может открыться вообще никому. – Мало того что Вэнс попал в тюрьму категории «С», он еще добился того, что его поместили в коррекционно‑психотерапевтическое отделение. Можешь себе представить?! Свободное общение с другими заключенными, камеры, как номера в отеле, сеансы групповой терапии, которые, я уверен, проходили по его  сценарию… Он на такие вещи мастак. – Оттолкнувшись от стола, Тони сделал шаг назад и упал на стул. – Когда я об этом услышал, я едва не зарыдал. Впрочем, что мне еще остается?

– Вероятно, ему кто‑то помог? Не мог же он просто перемахнуть через стену.

– Ему наверняка помогали – и внутри тюрьмы, и за ее пределами. Что касается стены… Нет, нашему великому импровизатору не пришлось карабкаться ночью через колючую проволоку. Он просто загримировался под другого заключенного, которого собирались выпустить на несколько часов по программе ВОАО, и охранники сами вывели его за ворота и усадили в такси. Даже, наверное, ручкой на прощание помахали! – Тони с досадой хлопнул себя ладонями по ляжкам. – Видимо, Вэнс сумел как‑то договориться с этим парнем – ну, с тем, чье место он занял. Ты сама, наверное, помнишь, как ловко он умеет отыскивать у людей их слабые места, а найдя – воздействует на них до тех пор, пока человек не начинает считать его кем‑то вроде доброго ангела, посланного с небес в ответ на его мольбы.