Его глаза начали медленно открываться. Выражение озаряющего ужаса отразилось на чертах его лица.

– Привет, смертный, – в первую и главную очередь я хотел, чтобы он понял, что здесь у него нет контроля. – Если ты ответишь на интересующие меня вопросы, я могу даровать тебе быструю смерть взамен мучительной.

Его щёки побледнели.

– Чёрт подери. Я… я мало знаю. Наверное, я не тот, кто тебе нужен. Я не важен. Ты не можешь навредить мне просто потому, что я чего то не знаю!

– Нет… ты не важен, – простая констатация факта. – Но ты можешь сказать мне, кто важен.

Его взгляд скользнул за меня.

– Лила. Лила. Лила! – его тон сделался истеричным, голос срывался. – Лила важна. Почему бы тебе не начать с неё? Это её  надо приковать цепями. Это ей ты должен причинять боль.

– Это бред, – прошипела Лила. – Ты врёшь.

– Лила права, – у меня сложилось впечатление, что он скажет что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Я расправил свои крылья, не давая ему смотреть на Лилу. – Кто на самом деле важен?

Примитивный страх отразился на его лице. Я начну с лёгких вопросов. Как только он привыкнет отвечать на них, я перейду к настоящим  вопросам.

– Когда ты присоединился к Свободному Народу? – спросил я.

Смертный лихорадочно вертел запястьями, натягивая верёвки.

– Не так давно. Что ты хочешь знать? Я скажу тебе, что мне известно, но я мало знаю. Ты меня отпустишь, если я расскажу тебе то, что ты хочешь знать? Ты позволишь мне жить? Я обещаю не… не возвращаться к Свободному Народу. Я уеду в Кловию. Или на северные острова. Я уеду…

– Заткнись.

Его рот быстро захлопнулся. Я вдохнул, чувствуя в нём нечто, чего не замечал прежде.

Финн был не полностью смертным. Я чуял это в нём… ангельскую сторону.

Я замер совершенно неподвижно, чувствуя, как во мне скользит тьма, как проступает моя хищная сторона.

– Скажи мне, нефилим. С чего бы тебе вступать в организацию, посвящённую истреблению твоего же вида?

– Чего? – заорала Лила.

Лёгкая надежда озарила его лицо.

– Так ты знаешь! Я один из ваших. Ты же не станешь вредить своим.

– Это далеко не правда. Дай мне настоящий ответ, или я вырву тебе язык.

На его лбу пульсировала вена, и он задрожал.

– Прошу, не делай этого! Ладно… ладно! – выкрикнул он. – Ты хочешь знать, почему? Я ненавижу то, кем я являюсь. Мне ненавистно быть монстром. Я подумал, что сумею искупить свою отравленную кровь, сражаясь вместе со Свободным Народом. Вашему виду надо перестать забирать наших женщин. Вот почему я примкнул к ним. Пожалуйста, позволь мне сохранить язык.

Он слишком легко ломался. Он сильно боялся смерти.

– Моя мать перепихнулась с ангелом, – продолжал он, запинаясь. – Ангелы берут наших женщин. Моя мать была шлюхой. Я говорю правду. Теперь ты можешь меня отпустить. Пожалуйста!

– Ты никогда мне этого не рассказывал, – произнесла Лила.

Какой отвратительный человек.

– А ты пошлёшь Свободный Народ вырезать лёгкие твоей матери?

Он вздрогнул.

– Нет. Это выдаст меня.

– Ты превращаешь предательство в вид искусства. Это почти впечатляет.

– Я пытался отомстить за своего отца после того, что с ним сделала моя мать. Не за моего биологического отца. А за мужчину, который меня воспитывал. Я говорю правду. И Лила такая же шлюха…

Я с силой ударил его. Хруст кулака, столкнувшегося с черепом, эхом отразился от каменных арок.