— Подобные слова роняют твое достоинство.

— Прости.

Габриель продолжал смотреть на панораму города, раскинувшегося вокруг. Солнце оживляло красные плитки флорентийских крыш, и над всем этим морем крыш возвышался купол собора, возведенного Брунеллески.

Джулия решила сменить тему:

— На твоем последнем семинаре Криста как-то странно себя вела. Казалось, она чем-то возмущена или обижена. Как ты думаешь, она знает про нас?

— Ее злит, что я не откликнулся на ее откровенные заигрывания. Но в поставленные ей сроки она уложилась, и переработанный план ее диссертации вполне приемлем.

— Значит, она не… шантажировала тебя?

— Не каждая женщина, что заглядывается на меня, является твоей соперницей, — резко ответил Габриель, отталкивая ее руку.

— А подобные слова роняют твое достоинство, — удивленно глядя на него, сказала Джулия.

Вскоре его гнев угас. Плечи понуро опустились.

— Прости меня.

— Давай не будем растрачивать наше время на споры.

— Согласен. Но мне не нравится, что Пол шлет тебе электронные письма. Хотя, сдается мне, ты могла подружиться и кое с кем хуже, чем он. — Голос Габриеля звучал с непривычной чопорностью.

Джулия улыбнулась и поцеловала его в щеку:

— Да. Есть некий профессор Эмерсон, которого я знаю и люблю.

Габриелю захотелось запечатлеть Джулию на фоне Флоренции. Он достал телефон. Джулия смеялась, а он делал снимок за снимком… пока телефон не зазвонил. Пространство между Джулией и Габриелем заполнилось звуками Биг-Бена, отнюдь не сладостными и не мелодичными.

Джулия с вызовом поглядела на него.

Габриель поморщился и притянул ее к себе, чтобы крепко поцеловать. Его ладонь легла ей на лицо, губы решительно раздвинули ее губы, после чего его язык осторожно проник ей в рот.

Джулия отвечала ему, обнимая за талию и прижимая к себе. Все это время Биг-Бен неутомимо оглашал воздух своими ударами.

— Ты не собираешься отвечать на звонок? — наконец спросила Джулия.

— Нет. Я тебе уже сказал, что не намерен с нею говорить.

Габриель снова поцеловал Джулию, но этот поцелуй был коротким.

— А мне ее жаль, — призналась Джулия.

— Почему?

— Потому что она зачала ребенка от тебя. Потому что она по-прежнему хочет тебя, но ты для нее потерян. Если бы ты ушел от меня к другой, я бы чувствовала себя опустошенной.

Габриель шумно выдохнул:

— Тебе это не грозит. Брось думать об этом.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — робко улыбнулась Джулия, и Габриель повернулся к ней. — Эти мысли возникают, потому я волнуюсь за тебя. И хочу, чтобы ты это знал. — Взгляд Джулии стал серьезным. — Мне жаль Полину, но я понимаю, зачем она без конца напоминает тебе о прошлом. Ей хочется удержать тебя в своей жизни. Я даже подозреваю, что она нарочно попадает в разные ситуации, чтобы ты вызволял ее оттуда. И еще я думаю: ей пора с кем-нибудь познакомиться. Найти себе мужчину, которого она сможет полюбить.

— Вполне с тобой согласен, — сухо ответил Габриель.

— А что, если счастье закрыто от нее до тех пор, пока она тебя не отпустит? Ты ее отпустил и нашел меня. С твоей стороны это было милосердием. Ты ее отпустил, чтобы она смогла найти свое счастье.

Габриель мрачно кивнул и поцеловал Джулию в лоб, отказавшись продолжать разговор на эту тему.

Их дальнейшее пребывание во Флоренции было вполне счастливым и чем-то напоминало медовый месяц. Днем они посещали церкви и музеи. Вернувшись в отель и изголодавшись друг по другу, они занимались любовью: иногда неторопливо, а иногда жарко и неистово.