|
Обнялись и расцеловались в надушенные усы. Даже духи каждый подобрал соответственно костюму: у Луиджи восточные, у Ибрагима итальянские, чуточку женственные, чуть ли не от самой Екатерины Сфорца, к советам которой прислушивались все самые вельможные лица Европы. — В носилках или на конях? — спросил Ибрагим. — Только верхом! — захохотал Грити, показывая на кривую саблю в драгоценных ножнах, на парчовой перевязи. Их сопровождало с десяток бостанджиев, готовых на все. Свиту не удивил Ибрагимов вид. Видывали и не такое. Головами отвечали за его целость и неприкосновенность перед самим султаном — вот и все, остальное их не касалось. Грити об охране, казалось, не заботился вовсе. Его охраняли деньги. Мог купить пол-Стамбула. Еще неизвестно, где больше сокровищ, в замке Семи башен или у него. — Мы забыли взять евнухов, — спохватился Грити. Ибрагим нервно передернул плечами. — Зачем? Я не считаю, что такое зрелище украшает настоящего мужчину. — Не украшает, но служит первым признаком мужчины. Иначе каждому правоверному пришлось бы возить за собой целый гарем. Слишком хлопотно, не так ли? — Небольшой гарем лучше самых пышных евнухов. Я бы согласился возить даже гарем, только не этих обрубков человечества. Но мой гарем из одних рабынь. Это напоминало бы мне всякий раз о моем собственном положении. — Не считаете ли вы, мой дорогой, что пора уже вам изменить свое положение хотя бы в гареме? — прищурился глаз Луиджи. — Я еще слишком мало живу в Стамбуле. Все, кого знал, остались в Маниси. — Зато вас знает весь Стамбул. Ибрагим засмеялся. — Согласитесь, дорогой Луиджи, что я не могу взять себе в кадуны* сразу всех красавиц Стамбула! Рабынь — сколько угодно, законных жен — только четыре! Так повелел пророк. _______________ * К а д у н а — жена. — Не надо всех. Начинать нужно всегда с одной. У моего друга Скендер-челебии юная дочь. — Скендер-челебия? Главный дефтердар?* Он мог бы породниться с рабом? _______________ * Д е ф т е р д а р — собиратель податей. — Не вспоминайте лишний раз того, что для вас уже, собственно, и не существует. Что же касается Скендер-челебии, то он хотел бы угодить новому султану так же, как умел угождать его покойному отцу. Одного слова султана Сулеймана достаточно, чтобы Кисайя стала вашей кадуной. А она истинный цветок из садов аллаха. — Как можно судить о красоте, не увидев ее собственными глазами? — А разве вас не убеждает имущественное положение Скендер-челебии? — До сих пор я старался наполнять не карманы, а голову и сердце. — То, что не существует, не может быть наполненным. — Что вы имеете в виду? — Человек даже самый мудрый может умереть от голода, когда у него ветер в карманах! — прокричал Грити так громко, будто бросал эти слова голодранцам, что вертелись в узких улочках, чуть не подлезая под ноги коням. |
