А с другой стороны, решать это только Сене. Не захочет — откажет Лизе. И Анфиса не расстроится. Всё, что она может сейчас — подстраиваться под ситуацию, чтобы ее не выпнули за борт, а также наблюдать и контролировать.

— Давай, Лиза, — важно кивает Анфиса. — Думаю, у нас всё может получиться.

— Я только «за», девочки, — с облегчением улыбается Люда. — О таких классных «сестрах» можно только мечтать.

Обе княжны зарделись. Анфиса бросает удивленный взгляд на подругу. Куда она так топит? А Люда ничего, со спокойным лицом втягивает кофе через соломинку, чтобы белые ровные зубки не почернели.

— Но о «сестринстве» пока всё же преждевременно говорить, — лепечет смущенная Лиза, вспыхнув маковым цветом. Княжна бросает взгляд на официантку рядом, потянувшуюся за пустой тарелкой из-под шарлотки. — Ведь «сестринство» идет рука об руку с замужеством. Но в перспективе — да. Вы мне тоже обе понравились, Люда и Фиса, — опускает она глазки. — И не только из-за Сени.

«Ну не то, чтобы тоже, — думает Анфиса. — Просто у меня нет другого выхода».

***

Встреча с Эльсом вечером. Успеваю забежать домой — помыться и надеть что-нибудь поприличнее. В машине листаю сообщения от Симоны. Атаман довольна Лидией Семеновной, но спрашивала, когда я вернусь к своим обязанностям. Строжится блондинка.

А ведь, правда, первая игра Лиги не за горами. На отборочном этапе используется круговая система. Каждый игрок играет с каждым в ходе раунда. В нашем округе ровно тридцать школ, значит, нам предстоит двадцать девять раундов. Срок — три месяца. Действует директива: убейтесь, но отыграйте до зимы. Иначе подсчет очков пойдет по успевшим пройти раундам.

Ну «ястребов» мы, допустим, сделаем. Да и других соперников тоже. Но, опять же, за счет дворян. Прокачка авангардников просто необходима. Хоть в Юго-Восточном округе и нет крепких противников, дальше с таким составом провалимся. Поэтому надо воспринимать отборочные раунды как тренировочные матчи. Три месяца вполне достаточно, чтобы создать ватагу мечты.

Когда спускаюсь из своей комнаты, мама с Леной одаривают меня удивленными взглядами. Чего это они? Я, конечно, не первой свежести после ночной бойни, но домашний костюм не мятый, запашка нет, в душ-то уже сходил.

Обе мои женщины сидят на диванчике, рядом на столике блестит хрусталем графин с лимонадом. Первой звенит писклявый голос сестры:

— Братец! Мы тебя спалили, тихушник! Поздравляю! Таких красоток захапать! Я горжусь тобой! Все хорошенькие, все сисястые, у всех ноги до бровей! Но четыре — число нехорошее! Не сдавайся! Пять давай!

— А почему четыре? — не понимает мать. — В ресторане же три сидело.

— А братец еще Лесечку Борову охмурил, — охотно сдает меня Ленка. — Мы вместе с ней шмотки ему подбирали на свиданку к кому-то еще.

— К кому-то еще? — у Елизаветы рот становится круглым как буква «О».

Сестру послушай, так я какой-то развратный инкубон с планеты Догги-стайлас. За полгода имел связь всего с тремя женщинами, и то с двумя только по разу. Остальные кружат, как пчелы вокруг меда. Кстати, а кто конкретно кружит-то?

— А кого видели в ресторане, мам? — подхожу к столику и наливаю в стакан лимонад. Горло пересохло с всей этой беготней.

— Княжон Лизу Бесонову, Анфису Волконскую, ну и Люду Гуднову еще.

Лизу вместе с Анфисой? Хотя, может, они подруги. Или это Люда их свела?

— А причем здесь я?

— Скажи ему, скажи, — хихикает Лена.