-  Два Лаура, - послушно ответил юный стражник.

    Третий голоногий. Я ж объяснял!

    -  Ой, дубина… - вздохнул управитель. - Тебя мамка небось часто из колыбели роняла?

    -  Во-во, все так твердят - и десятник, и командир стражи. Обидные это слова, господин управитель. Если б я знал, что война будет, так хоть немного грамоте поучился бы. А так - забрали из деревни… Я ж бортник да пастух, да охотник еще.

    -  Потому что охотник - и забрали, - буркнул Страшар. - Из лука бить умеешь? Умеешь! Теперь такие люди нужны. Приучайся жить при господском доме.

    -  Я бы с радостью, да как приучаться, ежели только и слышишь: яйца отрежем, руки отрубим. Лесовик, деревенщина, лешак глупый…

    -  Не нуди, - поморщился управитель. - Показывай, где тут твои гости.

    -  За воротами, - горько вздохнул Войко. - Десятник меня доложить послал. А сам их не пускает.

    Замок Хмельная Гора оседлал высокий скальный выход, вздыбившийся среди покрытых столетними елями холмов, будто палец великана. Наверх вела широкая и удобная дорога, но если бы по ней собрался взойти враг - тут ему и конец! Путь от подножия к воротам древнего кубообразного сооружения с башнями по углам отлично простреливался из бойниц, проезд всегда можно завалить камнями или бревнами. Сейчас, пока в керговские дебри враг не совался, стража допускала к воротам Хмельной Горы любого, но была наготове превратить крепость в орех, недоступный чьим-либо зубам.

    Страшар вместе с вооруженным тяжелым копьем Войко вышел во двор, небрежно-величественно кивнул начальствующему нынешним вечером десятнику и направился к воротам. Створки, конечно, заперты. Только зарешеченное окошко, размером в ладонь, на калитке открыто.

    -  Кого принесло на ночь глядя?! - взревел управитель, рассчитывая до смерти напугать торчащих по ту сторону ворот дармоедов. И ведь не стесняются, заразы! Вместо того чтобы оборонять страну от навалившегося недруга, бегут в глухомань, надеясь тут отсидеться! Да только не выйдет! Недаром он собрал ополчение из деревень, командирами приставил высокородных, дабы оборонять Кергово от чужеземных находников. Всякому работа найдется - что селянину, что охотнику или испугавшемуся неисчислимых степных орд беглому прэту.

    -  Господин Клабуц? - послышался высокий голос из-за решетчатого окошка. - Как же, узнаю! Трудно тебя не признать! На любого рычишь, будто раненый медведь!

    -  Да ты кто таков, чтоб так со мной говорить? - От натужного рева управителя лошади, стоящие во дворе замка, насторожили уши и попятились. Страшар грозно глянул на десятника, затем на Войко, напыжился, покраснел по самые кончики ушей и гаркнул: - А ну открывай! Посмотрим на смельчака!

    -  Давно бы так. - (Управитель едва различил тихий хриплый голос.) Асверия, у тебя в Кергово все подданные считают нужным орать на господ?

    Подчиняясь приказу управителя, заскрипели деревянные зубчатые колеса, окованные металлом створки ворот поползли в стороны, а сам Страшар, торжественно возложив ладонь на рукоять дубинки и горделиво задрав голову, шагнул к трем всадникам, только силуэты коих и можно было различить на фоне закатного неба.

    -  Узнаешь? - подал голос один из незнакомцев, оглядывая управителя с высоты седла. - Помнишь ли, как в первый мой приезд пугал меня, напялив медвежью шкуру? А как водил упырей ловить? Всю ночь просидели, ни единой потусторонней чуды не встретив…

    -  Угли Священного Огня!.