Словом, взаимное недовольство друг другом Фарра и госпожи Нуцерии росло, и трудно сказать, к чему бы оно привело, если бы не Лисси - конопатая девчонка, которой поручено было прибирать гостевые комнаты. Красавицей она могла стать разве что с помощью Богов Небесной Горы, и, вероятно сознавая это, она даже не пыталась заигрывать с Фарром, чем ему и приглянулась.

    Молчаливая белобрысая девчонка - так, во всяком случае, воспринимал ее юноша из-за неоформившейся фигуры, хотя на самом-то деле она была моложе его от силы на год, - прибиралась в его комнате и приносила ему еду в тех случаях, когда Фарр не хотел появляться в трапезной. Несколько раз он обменивался с Лисси ничего не значащими фразами и наконец в один из дней решился и спросил, не поможет ли она ему выбраться в город. Ненадолго. Совсем на чуть-чуть. Ведь обидно же. в самом деле, приехать в столицу Арра и провести все оставшееся до отъезда время в золотой клетке.

    -  А зачем тебе уезжать? - поинтересовалась девчонка, не прекращая поливать чудесные цветущие кусты мелких астр, росшие в высоких, покрытых черно-белым орнаментом горшках.

    Фарр рассказал, что у них с Кэрисом назначена в столице Нарлака встреча с друзьями и, по его расчетам, самое позднее через седмицу им надобно во что бы то ни стало покинуть Аррантиаду. Лисси внимательно слушала, кивала и, продолжая подметать пол и вытирать пыль, задавала вопросы. А не боится он, что Нарлак уже захвачен мергейтами? А видел он степняков? А какие они из себя и правда ли, что эти варвары едят пленных?..

    -  А ты так и не ответила на мой вопрос, - передразнил ее бесконечное «аканье» Фарр. - Поможешь ли ты, мне хоть ненадолго вырваться из золотой клетки?

    -  Помогу, - обещала после некоторого раздумья конопатая. - Только вечером. А знаешь что? Я тоже хочу взглянуть, что творится в городе. Так что мы можем уйти вместе. Но ненадолго. Ты ведь не знаешь Арра и можешь без меня заблудиться.

    Юноша с радостью согласился: бродить по ночному городу вдвоем значительно веселее, чем в одиночку. Прожив в Аррантиаде почти полтора месяца, он уже не страшился ночной прогулки по столице, но, ведь гуляя по ней со знающим ее человеком, он увидит значительно больше. Да и Лисси, если он откажется, может не согласиться вывести его из дома госпожи Нуцерии…

    С помощью белокурой девчонки выбраться на волю оказалось совсем нетрудно. Пожилой слуга, карауливший хозяйственные ворота, через которые в заведение Ректины завозили дрова, пищу и питье, ничем не напоминал здоровенных дотошных сторожей, денно и нощно дежуривших у парадного входа. Заговорщически перемигнувшись с Лисси, он без слов отворил калитку в одной из створок ворот, и беглецы оказались за высокой стеной, на пустынной улице.

    Фарр так никогда и не узнал, сговорилась ли девчонка обо всем заранее с Ректиной Нуцерией или же в самом деле действовала на свой страх и риск. Бродя по ночному Арру, он был уверен, что она многим из-за него рискует, и испытывал к ней за это глубокую признательность, к которой примешивалось чувство вины, так как ему нечем было отблагодарить ее. Много позже, вспоминая залитый лунным светом Холм Эпитиаров, величественное здание Совета, дивные храмы, особняки зажиточных кварталов и догоравшие руины Нижнего города, он начинал склоняться к мысли, что побег их был подстроен нарочно. Ректина специально подослала к нему этакую замухрышку, с коей он чувствовал бы себя более свободно, и позволила выйти из дома, когда опасность миновала: последнее судно с переселенцами покинуло столицу, а улицы и площади ее все еще бдительно охраняла не только городская стража, но и панцирники Первого лагитора, последовавшего в Арр вслед за Валеридой.