Сила привычки оказалась так велика, и она поняла, что снова вцепилась в свой стул.

– Все в порядке, Мамэн, – тихо сказала Хекс. – Тебе не обязательно меня дожидаться. Я бы даже сказала, что не хочу, чтобы ты меня дожидалась.

Осень дрожащей рукой потрогала свои заплетенные в косу волосы.

– Я чувствую себя не очень хорошо сегодня вечером.

– Я это чувствую. – Хекс шагнула вперед, ее обтянутое черной кожей тело излучало уверенную силу. – И знаю почему, так что не надо объяснять. Это хорошо, когда отпускаешь некоторые вещи. Ты должна это сделать, если хочешь двигаться вперед и жить дальше.

Осень перевела взгляд на темные окна, представляя реку за ними.

– Я не знаю, что мне делать, если не продолжать прислуживать.

– Именно это тебе нужно выяснить… что тебе нравится, чем ты хочешь заниматься и чем желаешь наполнить свои ночи. Это жизнь… если повезет.

– Вместо возможностей я вижу лишь пустоту.

Особенно без…

Нет, о нем она думать не будет. Тормент более чем ясно дал понять природу их отношений.

– Есть кое-что, что ты должна знать, – сказала ее дочь. – О нем.

– Я произнесла его имя?

– Тебе и не надо было. Послушай, он…

– Нет-нет, ничего не говори. Между нами ничего нет. – Дева Дражайшая, произносить эти слова было больно. – И никогда не было… поэтому мне и не надо ничего о нем знать …

– Он разбирает дом – тот самый, в котором жил вместе с Велси. Он провел всю предыдущую ночь, упаковывая и раздавая вещи, вывозя мебель… Тор продает его.

– Ну... я рада за него.

– Он собирается тебя навестить.

Осень резко поднялась со стула и подошла к окну, сердце в груди неистово колотилось.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам сказал мне это, когда я ходила с докладом к Королю. Он сказал, что хочет извиниться.

Осень положила руки поверх холодного стекла, и подушечки ее пальцев сразу же онемели.

– За что, мне интересно. За свою правоту? Будет ли он таким же искренним, как и тогда, когда говорил, что ничего ко мне не испытывает – что я была просто способом освободить его возлюбленную? И то, и другое – правда, и, следовательно, если не обращать внимания на тон его голоса, ему не за что извиняться.

– Он причинил тебе боль.

– Не больше, чем я испытывала раньше. – Она оторвала ладони от стекла и потерла их друг о друга, пытаясь согреть. – Наши пути пересеклись уже дважды в этой жизни – и я не могу сказать, что хочу продолжить эту традицию. И хотя его оценка моего характера и моих недостатков была верной, я не желаю выслушивать ее снова, даже украшенную словами сожаления. Одного раза более чем достаточно.

Повисло долгое молчание.

– Как ты знаешь, – тихо сказала Хекс, – у нас с Джоном были проблемы. Большие, такие, с которыми я не могла смириться, хоть и любила. Я действительно думала, что все кончено, и в обратном меня убедили не его слова, а его действия.

В голове снова возник голос Тормента. «Тебе явно нравится наказывать себя. И ты прекрасно знаешь, я с тобой лишь для того, чтобы вытащить Велси из Небытия. Так что в твоем понимании я очень подхожу на роль…»

– Здесь есть одно отличие, дочь моя. Твой супруг любит тебя и, в конце концов, это самое главное. Даже если Тормент решил отпустить свою шеллан, он никогда меня не полюбит.

«Хорошая новость: все это дает тебе потрясающее оправдание для того, чтобы мучить себя и дальше»

Нет, подумала Осень. Хватит с нее.

Настало время прийти к новой парадигме.