— Спасибо, Амели, это будет замечательно! Осторожнее на улице, не поскользнись! Снег все идет, и машина «скорой помощи» приедет еще не скоро…

Жаннетт и Мари-Эллен не осмеливались притронуться к каштанам, поскольку вид у Мари был встревоженный. Они предпочли бы сделать что-то полезное.

— Вы точно уверены, что мы ничем не можем помочь? — спросила Жаннетт.

— Можете! — вдруг воскликнула Мари. — Я отправлю к вам в кухню супруга мадам Денизы. Он белый как простыня. Я хотела отнести ему кофе, но пусть лучше он выпьет его здесь, в вашей компании. Это его подбодрит. Он счастлив, что у них родился сын, но боится радоваться, потому что жене до сих пор очень плохо…

Камилла торопливо вынула из буфета чашку, блюдце, сахарницу и кулек с печеньем.

— Пускай этот парень идет к нам! — Нанетт закивала, радуясь, что слушателей у нее прибавится.

Мари бесшумно вышла и через пару минут вернулась в сопровождении молодого отца.

Атмосфера, царившая в кухне семьи Меснье, всегда способствовала расслаблению и улучшала настроение. Нанетт так радушно кивнула гостю в знак приветствия, что чуть не уронила свой чепец. Она сердечно улыбалась, щеки ее раскраснелись от жара печки.

— Подсаживайтесь поближе к теплу, мсье! — с живостью воскликнула Жаннетт. — Хотите горячих каштанов?

— Спасибо, мадемуазель. Разрешите представиться: Бастиен Деклид, каменщик, живу возле Бейна. Это мой первый ребенок. И я никогда не забуду день его рождения! Он должен был появиться на свет через две недели. Мы и подумать не могли…

— Господь сам решает, когда кому родиться, — отозвалась Нанетт. — Счастье, что этот карапуз не вздумал родиться в вашей машине, между Обазином и Бривом! В такой-то холод!

Камилла подала молодому отцу чашку с кофе, и тот поблагодарил ее улыбкой. Девочка с таким очевидным удовольствием исполняла роль хозяйки дома, что Мари-Эллен поддержала игру:

— Я тоже с удовольствием выпью кофе, Камилла!

— Сейчас я тебе налью!

Бастиен Деклид немного расслабился. Эти милые девушки, мирно потрескивающий огонь в печи, дружеские подмигивания колоритной старушки — все это действовало на него успокаивающе.

— Не терзайтесь вы так, — посоветовала Нанетт, которой было лестно внимание неожиданного гостя. — С супругой и с малышом все будет хорошо. В Обазине чудеса случаются часто, спасибо святому Этьену! Вы только послушайте…

*** 

Новорожденный покрикивал тоненьким голоском. Мари завернула его в теплое шерстяное одеяло и уложила в большую корзину, принесенную из бельевой. Адриан задвинул заслонку, чтобы тяга в печи уменьшилась и в комнате стало теплее. Он прекрасно знал, что температура не должна опускаться ниже восемнадцати градусов.

Мари сидела у изголовья роженицы и поглаживала ей руку, пока доктор ее осматривал.

— Не понимаю, что происходит! — пробормотал Адриан, выпрямляясь. — Сейчас самое время выйти плаценте! Но она не выходит! Мари, нужно позвонить в больницу! Не понимаю, почему до сих пор нет «скорой»! Часы пробили половину одиннадцатого!

— Это из-за снега! — ответила ему жена. — У меня есть немного куриного бульона. Давай я его разогрею? Это лучшее средство для тех, кто потерял много крови…

Доктор Меснье с озабоченным видом ощупывал живот роженицы, который если и стал меньше, то ненамного. Вдруг он выругался:

— Ну что я за осел! Там остался еще один!

— Кто еще один? — со стоном спросила молодая мать.

— Еще один ребенок! У вас двойня, мадам! И нужно снова тужиться! — безапелляционным тоном заявил Адриан.

— Двойня! — повторила Мари.