— Смотрите-ка, Фирмен и Элоди! Они идут!

Лизон и Матильда воспользовались тем, что толпа немного отхлынула, чтобы подойти ближе к своей матери. На старшей дочери Мари было светлое простое платье, из украшений она надела только нитку жемчуга. А вот экстравагантный наряд средней вызывал возгласы восторга и удивления. Скромность была Матильде неведома. Она знала, что все считают ее очень красивой, и любила привлекать к себе взгляды. Сегодня на ней было туго стянутое в талии красное платье с головокружительным декольте. От отца она унаследовала не только черные волосы и смуглую кожу, которая уже успела немного загореть, но и выразительные черты лица и красивые карие глаза. Мари долго любовалась ею, но к восхищению примешивалось раздражение. Наконец она сказала:

— Матильда, тебе не стоило так сильно краситься! Что, увидев тебя, подумает кюре? В Дом Божий не входят с такой раскраской на лице!

— Мама, у тебя талант портить людям настроение! Разве ты не заметила, что моя помада подобрана в тон платья? Я купила его специально для этого дня. В Бриве это последняя мода! Побольше цвета, веселья… Война закончилась! Хватит лишений, и да здравствует Америка! В последнем фильме, что я видела, исполнительница главной роли, Ава Гарднер, была накрашена, как я! Кстати, говорят, я на нее похожа. И мой жених так считает. А ты что скажешь?

— И где он, этот отважный юноша? — прыснула Лизон.

Матильда тряхнула черными волосами и ответила в таком же шутливом тоне:

— Я не захотела брать его с собой! Эрве настаивал, он хотел со всеми вами познакомиться, но я была против! Я хочу насладиться обществом родственников… по-холостяцки. Хотя бы еще раз!

Свободные манеры Матильды и ее современный лексикон приводили ее родных в замешательство. Молодая женщина была похожа на бурлящий родник, вечно куда-то стремящийся, свободный и неукротимый. Маленькая дикая кошечка, которая требует к себе внимания и ласки, искусно пряча свои страхи и слабости за игривостью и острыми коготками, — Матильда была выше их понимания. И тем не менее все они любили ее и принимали такой, какая она есть.

Мари воздержалась от дальнейших комментариев: дочь она все равно не могла изменить. Она поискала глазами Адриана и увидела, что он оживленно беседует с помощником мэра. Пару минут она рассматривала своего любимого мужа, того, кто сумел приручить ее тело и душу. Он был таким красивым! Высокий рост и горделивая посадка головы делали его похожим на английского джентльмена, серебристые волосы поблескивали на солнце. Ей захотелось пробраться сквозь толпу к нему, подойти и прошептать на ухо слова нежности, которые уже готовы были сорваться с ее губ: «Моя любовь, мой нежный и такой красивый Адриан! Знаешь ли ты, как сильно я тебя люблю? Если бы я могла выйти за тебя второй раз, я бы не колебалась ни секунды…»

В этот момент в поле ее зрения появились Поль и Камилла. Она перевела взгляд на младшую дочь. В атласном розовом платье с пышными рукавами девочка была хорошенькой, как картинка. Прическа из завитых волос удивительно шла ей, а прыгающие у лба кудряшки придавали шаловливый вид. Поль в своем строгом сером костюме в полоску был очень привлекательным.

«Он тоже похож на меня, — подумала Мари. — У него мой подбородок и мой лоб. Волосы чуть светлее, почти как у моего отца. Только Матильда взяла много от Пьера, и не только во внешности, но и в характере… Увы!»

Да, Пьер был раздражительным и гневливым. Мари вспомнила его приступы холодной ярости, раскаты его голоса… Сколько раз он грохал по столу своим крепким кулаком… Причиной всех этих перепадов настроения были страдания, которые он скрывал и которые Мари, тем не менее, легко читала по его лицу.