Взгляд Ллос обратился сначала на Данифай, потом на Халисстру, на Квентл.

Каждая из жриц по очереди опустилась на колени. Каждая склонила голову и уставилась в пол. Никто не осмеливался заговорить.

Халисстра обливалась потом. Ей было трудно дышать. Голова кружилась.

Неужели Ллос выбрала ее? Эта мысль была и волнующей, и отталкивающей одновременно.

Лишь одна из вас покинет мою обитель живой, — мысленно произнесла Ллос, и ее семь голосов вонзились в виски Халисстры, будто шипы.

Каждая из жриц искоса взглянула на остальных.

С жуткой внезапностью восьмое тело Ллос пришло в движение, метнулось вперед и схватило Данифай в пасть.

Бывшая пленница лишь вскрикнула.

Паучья Королева оторвала Данифай от пола, вонзила в ее тело клыки и высосала его досуха. Кровь струилась по брюху богини, растекаясь лужей вокруг Квентл и Халисстры. Ноги умирающей Данифай судорожно подергивались. Высосав из нее все соки, Ллос поглотила ее мясо и кости и выплюнула одежду и оружие, со стуком упавшие на пол.

Остальные пауки наблюдали, неподвижные, как ранее восьмой.

Халисстра подумала, что сейчас потеряет сознание, так часто она дышала. Она почувствовала, что Квентл смотрит на нее, и повернула к ней голову. Жрица Бэнр исступленно улыбалась, продолжая молиться.

Лишь одна из вас покинет эту обитель живой.

Восьмой паук скользнул к Халисстре и навис над нею. Она могла бы пересчитать волоски на лапах Ллос. Она крепко зажмурила глаза и продолжала молиться. До нее дошло, что она все еще держит в руке меч Сейилл. Остальные семь пауков решительно шагнули вперед.

Халисстра стиснула меч с такой силой, что заныли пальцы.

Она ожидала удара клыков. Тянулись долгие мгновения.

Хруст. Влажный звук чего-то рвущегося. Ллос вскрикнула у нее в мозгу, и этого звука оказалось достаточно, чтобы Халисстра и Квентл распластались ничком на залитом кровью полу. Халисстра с трудом поднялась на четвереньки, открыла глаза и посмотрела наверх. Она должна была видеть.

Перед нею семь тел Ллос рвали на части восьмое, пожирая собственную сестру. Они впивались мандибулами в конечности своей восьмой сестры. Та билась на помосте, сотрясая паутину, заставляя содрогаться всю вселенную. Ее наружная оболочка полопалась во многих местах.

Вдовы Абисса позади Халисстры тревожно засуетились. Семь пауков попятились, из пастей у них еще свешивались куски плоти восьмого. Две йоклол поспешили к разорванному телу восьмого паука. Они скользнули на помост и обхватили своими щупальцами лапы восьмого паука, грудь и живот. Они начали разрывать его оболочку, методично переходя от одной лапы к другой, потом к туловищу и к голове.

Ллос завопила снова — восьмью женскими голосами. Из растерзанного тела восьмого паука потекла темная жидкость, ихор, который стекал на пол рядом с Халисстрой и смешивался с кровью Данифай. Оболочка Ллос была изодрана в клочья.

Халисстра в ужасе вскочила на ноги, пошатываясь. Что происходит? Она отступила на шаг, глядя на свою богиню широко раскрытыми глазами. Квентл тоже поднялась и отшатнулась, в глазах ее застыла неуверенность.

По рядам вдов Абисса пробежал шепот. Йоклол вернулись на свои места возле помоста.

Оболочка Ллос лопнула с влажным хрустом и затихла. Из тела паука вытекал ихор, заливая ноги Халисстры.

В обители воцарилась тишина.

Халисстра не знала, что говорить, что делать. Квентл стояла с ошеломленным видом.

Халисстра открыла было рот, собираясь заговорить, и…

На помосте что-то задвигалось, закопошилось среди волос, оболочки и крови.

Одним рывком обновленное тело Паучьей Королевы выбралось из старого, отделившись от прежней оболочки с еще более громким, влажным, чавкающим звуком. Богиня окончила свою божественную линьку и предстала, мокрая и сверкающая, перед Халисстрой и Квентл.