Откуда-то среди этого безумия, справа от паука-меченосца материализовалась вдруг Улуйара. Верховная жрица ринулась вперед, взывая к Темной Деве, и крест-накрест рубанула мечом. Такой удар должен был вспороть брюхо наука от головы до самых паутинных желез.

Но паук увидел ее. Он слегка приподнялся над раненой Фелиани, парировал удар Улуйары одним из своих когтей и сам ударил другим. Удар пришелся Улуйаре прямо в грудь, разорвал на ней кольчугу так, что посыпались кольца, и отбросил ее назад. Верховная жрица оступилась, споткнувшись о валявшуюся сзади нее тушу крупного паука, и ее мигом захлестнула волна пауков поменьше.

Паук-меченосец снова переключился на Фелиани. Он вновь высоко вскинул передние лапы и вонзил их жрице в грудь. Они пробили кольчугу, раздробили кости и впились в плоть, укрытую под ними. Спина Фелиани выгнулась в агонии, вокруг нее образовалась кровавая лужа.

— Фелиани! — вскричала Халисстра, рубя пауков одного за другим.

Она была в пяти шагах от эльфийки. Слишком далеко.

Глаза Фелиани все еще были открыты, но остекленели. Кровь лилась из ее груди и стекала из уголка рта. Паук-меченосец оскалил зубы величиной с ножи и вонзил их в тело Фелиани. Ее голова свесилась набок. Паук шевельнулся, будто намереваясь подхватить эльфийку и утащить ее в свое логово.

У Халисстры не было времени на размышления, и она сделала то единственное, что могла. Она отогнала ближайших к ней пауков шквалом яростных взмахов меча, размахнулась — это было непросто, с висящим на руке щитом, — и обеими руками швырнула Лунный Клинок в паука-меченосца.

Меч полетел как надо, острием вперед, и клинок его до середины вошел в грудь громадного паука. Тварь зашипела от боли, содрогнувшись всем телом. Паук выдернул скользкие от крови клыки и когти из тела эльфийки и начал было разворачиваться к Халисстре. Лунный Клинок торчал из его туловища, точно флажок. Еще одна судорога пробежала по его телу, еще одно шипение вырвалось из клыкастой пасти, и паук замертво рухнул на Фелиани.

Жрица не шелохнулась.

Используя щит, Халисстра с силой ударила по голове очередного метнувшегося к ней паука. Она выдернула из заплечных ножен поющий меч Сейилл. Его похожая на флейту рукоять принялась насвистывать мелодию, споря с жутким голосом ветра, и Халисстра полоснула мечом еще одного паука и еще одного и наконец пробилась к Фелиани.

Она упала на колени и с облегчением вздохнула, увидев, что Фелиани без сознания, но жива — едва-едва. У Халисстры не было времени разглядывать внимательнее. Она резко обернулась и отогнала трех гигантских «черных вдов», нанеся одной из них длинную рану. Потом она снова развернулась, нагнулась и спихнула тушу паука-меченосца с эльфийки.

Пауки на мгновение оставили ее в покое, и Халисстра перевернула меч Сейилл и поднесла его рукоять к губам. Положив ладонь на израненную грудь Фелиани, стараясь одновременно не упускать из виду пауков вокруг, она выдула один-единственный мягкий звук. В нем сконцентрировалась ее исцеляющая магия баэ'квешел.

Дыры в груди Фелиани закрылись, превратившись в розовые точки, дыхание ее сделалось легче, хотя в себя она не пришла. Халисстра не могла рисковать, творя еще одно заклинание среди кишащих вокруг пауков. Она снова сжала рукоять в руке, поскольку три паука размером с крыс прыгнули ей на спину. Их зубы не могли пробить ее доспех, и она стряхнула их с себя, вскочила и раздавила всех трех по очереди.

Стоя над Фелиани, она вглядывалась в окружающее ее безумие, ища Улуйару.

Верховная жрица сражалась неподалеку с красно-черным пауком размером с рофа. Она уже отрубила ему две лапы.

— Улуйара! — прокричала Халисстра. — Сюда!

Улуйара бросила на нее взгляд и кивнула. Верховная жрица взмахнула мечом сверху вниз, заставив паука отступить на шаг, повернулась и кинулась к Халисстре.