— Ни в коем случае! — посланец выглядел совершенно серьёзным, его лицо стало подчёркнуто строгим и даже, можно сказать, слегка мрачным. — Но я сказал не о лишних сотнях лет, полных всяческих превратностей, я сказал о вечности. Вы будете жить вечно!

— Вы хорошо играете, — казалось, Изенкранц выглядит совершенно равнодушным, хотя уже где-то в глубине души появилась невозможная мысль "А вдруг"? — Но не стану ударяться с Вами в бесплодные дискуссии. Я прагматик. Мой ответ: докажите. Как Вы сможете доказать, что у Вас есть подобное средство? Может, Вы сами бессмертны? Тогда, наверное, позволите проткнуть Вас мечом? — Изенкранц, забавляясь, вытащил из ножен висевший у него на перевязи тонкий клинок принцессы Августины.

— Увы, я смертен. Нектар бессмертия слишком редок и дорог, чтобы мои хозяева потчевали им своих никчёмных слуг, но доказать честность их намерений я смогу. Вы, кажется, на днях жаловались, что Вашей любимой белой мышке осталось жить не больше месяца, это верно? — спросил посланец, не уточняя, откуда у него имеются такие сведения.

— Да, это так, но позвольте… — советник не успел договорить, его перебил довольно резкий возглас мага.

— Что, если Ваша мышь проживёт полгода и будет продолжать жить дальше? Это будет считаться доказательством?

— Пожалуй… — задумчиво протянул Рачитель и Радетель, с интересом поглядывая на странную склянку, появившуюся в руке чародея.

— Я надеюсь, Вы не будете возражать, если я капну в её питьё маленькую капельку из этой скляночки?

— Можете вылить хоть всё, но учтите, если моя мышь сдохнет…

— Она переживёт нас всех! — уверенно сказал чародей, и решительным шагом подойдя к клетке с мышью, капнул одну каплю своего чудодейственного раствора в стоявшее там маленькое блюдечко. — Я явлюсь ровно через полгода. Вы должны будете принять решение. А теперь прощайте! — Маг, отступив к двери, сделал странный пас рукой и шагнул в заклубившееся в комнате сиреневое облако. Изенкранцу на мгновение показалось, что в этом таинственном облаке он увидел чёрную, уводящую в бесконечность, дыру, но в тот же миг её и шагнувшего в неё мага заволокло дымом, и всё исчезло. Изенкранц облегчённо перевёл дух и посмотрел в сторону клетки, где маленькая, ничего не подозревающая мышка жадно слизывала с тарелочки вылитую туда капельку жидкости.

Маг появился ровно полгода спустя, но произошло это вновь неожиданно. Изенкранц только вознамерился предаться послеобеденному отдыху и уже приподнялся из-за стола, как пред его глазами замерцало.

— Ваша мышь жива! — утверждающе произнёс чародей, бросая на стол развёрнутый до половины свиток с каким-то написанным красными чернилами текстом. — Это договор, — пояснил он. — Надеюсь, теперь Вы готовы к его подписи?

— Но Вы могли её подменить, — неуверенно промямлил Изенкранц. Неожиданное появление чародея привело его в значительное замешательство.

— Подменить? Зачем это нам? Впрочем, раз Вы так считаете, раздавите её! Да что Вы на меня так смотрите? Вы ничем не рискуете! Если эта мышь бессмертна, она оживёт вновь, а если не оживёт — значит, была подмена, и Вы не станете виновником гибели Вашей любимицы! — маг усмехнулся.

Казалось, Изенкранц раздумывает. Наконец он оторвал взгляд от лежавшей перед ним на столе бумаги и отрывисто бросил:

— Сделайте это сами! Я не могу убивать животных… — и добавил после некоторой паузы… — с детства.

— Хорошо, — Караахмед решительно вытряхнул из клетки ошеломлённого грызуна, и пока он не опомнился, наступил на него носком своей широкой туфли.