|
Он заранее надел кислородную маску и не стал герметизировать кабину. Рядом наготове лежал испытанный карабин с фирменным клеймом на прикладе: «Winchester, VA». Он успел вовремя, развернулся на перекрёстке и стал поджидать гостей. Как только оба тяжёлых «краба» показались из-за поворота, Мэтт высунул карабин и выстрелил картечью: сначала в лобовое стекло первому вездеходу, потом — второму. Стрелял Мэтт отменно, и горсть крупной дроби попала именно туда, куда и ожидалось, — прямо перед лицом водителя. Конечно, даже картечь не возьмёт бронестекло — выстрелы были лишь оскорблением. И оно достигло цели: в эфире раздался взрыв ярости и грязная ругань. Мэтт вдавил педаль газа до упора, и «мустанг» прыгнул на крутую дорогу, ведущую в скалы. Барт открыто орал, даже не переходя на внутреннюю связь: — Оторвём голову этому ублюдку! У нас куча времени, с вдовой мы ещё успеем разобраться! И оба вездехода повернули на дорожной развилке не к дому, а вслед за Мэттом, на что он и рассчитывал, зная психологию оскорблённых мужчин. Прежде чем лошадка Мэтта свернула за скалу, каждый из «крабов» успел дать вслед по пулемётной очереди. Одна прошла правее и раскрошила придорожную скалу. Вторая крупнокалиберная очередь вспахала дорогу, разминувшись с вездеходом Мэтта всего на два фута и оставив позади его колёс цепь дымящихся ям. Мэтт успел заметить в экране заднего обзора, что мутные пятна на стекле преследующих его «крабов» не стираются, невзирая на усилия дворников-щёток. Значит, дробь вдобавок ухудшила врагу видимость. Скорость «мустанга» была выше, чем у вездеходов, но только на приличной дороге — среди камней и песка вездеходы догоняли Мэтта. Где его лошадке приходилось искать объезд или снижать скорость, чтобы не пропороть шины или не угробить амортизаторы, — там тяжёлые вездеходы шли напролом, раскалывая бронированными носами полупрозрачные ледяные валуны и размётывая дюны оранжевого песка. Клейкие углеводородные лужи тоже не задерживали массивных «крабов». Дорога забежала на бугор, и Мэтт этим воспользовался: спустившись в низину и оставаясь в зоне невидимости, выбросил на дорогу пару плоских блинов. Вездеходы выскочили из-за бугра, и почти одновременно раздались два мощных взрыва. Однако то, что было бы фатально для лёгкого вездехода, оказалось малоэффективным против тяжёлого танка. Колесо у переднего «краба» разнесло в клочья, но это лишь вызвало новую порцию ругани: вездеход был восьмиколёсный, и потеря одного колеса почти не замедлила погоню. Выстрелы из пулемётов дополнялись огнём из лазерных ружей. Когда световой импульс впивался в придорожную полупрозрачную скалу, та освещалась изнутри кровавым мерцающим светом и лопалась. Два лазерных выстрела уже попали в корму «мустанга» — и там появились пробоины, по краям вскипевшие металлом. Пулей зацепило и заднюю шину. Она ещё держалась на поддуве, но такая меткость преследователей тревожила Мэтта. Барт хорошо подготовился после прошлого поражения и взял своих лучших людей. Дорога выбежала на край моря, и в плотной азотной атмосфере поплыли клочья метанового тумана. Комбинезон Мэтта был старым, терморегулировка барахлила, и свист морского ветра заставил выносливого рейнджера поёжиться в негерметичной кабине. Меткая пулемётная очередь ударила прямо в колпак. Мэтта засыпало стеклянной крошкой. «Чёрт!» Мэтт впервые подумал, что смерть более вероятна, чем жизнь, и что он может не пережить этот день. Что ж, это его дорога, и он её выбрал сам. «А как же Энн?» Мэтт пришпорил свою лошадку, несмотря на то что держаться на скользкой дороге было совсем не просто. |
