|
— Но это прозвучало не слишком убедительно. — Я в том смысле, что… я думаю, тебя ждет впереди много ярких впечатлений. Как только ты сядешь на корабль, ты почувствуешь себя совершенно другим человеком. Только подумай о блаженстве, которое тебя ждет: три недели полнейшего безделья — можешь полеживать себе в шезлонге и не думать ни о чем. В Бискайском заливе ты перестанешь страдать от морской болезни, и тогда, может быть, наступит самая восхитительная пора в твоей жизни. Ты вернешься к солнцу, в тропики, в твоем распоряжении будет масса слуг. Встретишься со старыми друзьями. Я почти завидую тебе!
— Да… — Молли выдавила из себя сконфуженную улыбку. — Это правда. Я просто дура. Прости меня. Я знаю: ты считаешь меня дурой. — Да нет же, глупенькая! Я тебя понимаю. Я помню, как тяжело мне было оставлять Неда, когда мы с Бобом уезжали на Мальту. Но так устроен мир. Нельзя быть и здесь и там одновременно. Главное, ты уверена, что оставляешь Джудит в такой школе, где о ней сумеют позаботиться, где ей будет хорошо. Как, к слову, называется это заведение? — «Школа святой Урсулы». — Тебе понравилась директриса? — О ней очень хорошо отзываются. — Понятно. Но тебе она понравилась? — В общем, да. Хотя сначала я ее боялась. Умные женщины всегда пугают меня до смерти. — Чувство юмора-то у нее, по крайней мере, имеется? — Да я с ней шутками не обменивалась. — Но ты довольна этой школой? — О да. Даже если бы не надо было ехать на Цейлон, думаю, следовало бы отправить Джудит в «Святую Урсулу». Порткеррисская школа превосходна в плане образования, но там учатся дети из разных слоев… и все вместе. Достаточно сказать, что ее лучшей подругой была дочь бакалейщика. —Я не вижу в этом ничего плохого. —Да, но ты же понимаешь, как это бесперспективно… в отношении будущего… Бидди деланно рассмеялась: —Право, Молли, ты всегда была невозможным снобом! —Ничего подобного. Просто выбор друзей — это важно. —Да уж, в отношении правильных друзей ты преуспела. —На кого ты намекаешь? — На Луизу. — Она тебе не нравится? —Так же, как и я ей. Во всяком случае, я бы не хотела провести Рождество у нее в гостях. Молли опять взволновалась: — О, Бидди, заклинаю, только не лезь в это дело и оставь свои возражения при себе! Обо всем уже договорено, и я не хочу ничего слышать! — Никто и не собирается высказывать никаких возражений, — заверила Бидди и тут же принялась закидывать ее возражениями: — Луиза, этот старый сухарь! Эта зануда со своим вечным гольфом и бриджем! В ней нет ни капли женственности, ни капли естественности, ни капли… — Она нахмурила лоб в поисках подходящего слова — …ни капли теплоты! — Ты ошибаешься, она очень добрая. Она подставила мне плечо, сама предложила позаботиться о Джудит, мне даже просить не пришлось. Это поистине великодушно с ее стороны. И еще она обещала подарить Джудит велосипед, это щедрый подарок, ведь они очень дорогие. А самое главное — на нее можно положиться, так что Джудит будет как за каменной стеной, и я смогу о ней не волноваться. — А ты не задумывалась о том, что Джудит, возможно, требуется больше, чем «каменные стены»? — Что, например? — Свобода для выражения чувств, возможность развиваться в соответствии со своими наклонностями. Ей скоро пятнадцать, это пора поисков, время, когда расправляют крылья. Она захочет найти новых друзей, захочет общения с противоположным полом… — Ах, Бидди, я так и знала, что ты скажешь о «противоположном поле»! Джудит еще рано думать об этом. |
