— Это тебя пугает?

— Конечно. От одной только этой мысли меня бросает в дрожь. И ожидание просто невыносимо. Слушать все эти сообщения по радио — то же самое, что следить, как убывает песок в песочных часах. С каждым днем все становится лишь хуже и безнадежней.

— Если это может послужить тебе каким-то утешением, мы не одиноки в беде, и если что, то будем переживать лихолетье все вместе и сообща.

— За кого мне по-настоящему больно, так это за любимого папчика и таких, как он. Он уже прошел через все это раньше, и мама говорит, что он в полном отчаянии, хотя и старается изо всех сил не показывать виду. Он тревожится не за себя, а за всех нас. В особенности за Эдварда.

— Значит, это из-за войны ты не хочешь выходить за меня?

— Я этого не говорила.

— Можешь ли ты вообразить себя женой кадрового офицера?

— Не очень, но это не значит, что я бы этого не хотела.

— Итак, на данный момент мне почти нечего предложить тебе, кроме разве что многолетней разлуки. Если ты не уверена, что сможешь справиться с этим испытанием, я прекрасно тебя пойму.

— С этим я легко могу справиться, — ответила она с абсолютной уверенностью.

— Ас чем не можешь?

— Да со всякими глупостями, которые ты, вероятно, сочтешь нестоящими внимания.

— Например?

— Ну… Не прими мои слова за грубость, критиканство и прочее, но я не уверена, что впишусь в твое семейство. Признайся, Руперт, я произвела не слишком хорошее впечатление на твоих родителей.

— Я знаю, моя мать далеко не ангел, — признался он, — но она не дура. Она сумеет приспособиться к любой ситуации. И, даст Бог, пройдет не одно десятилетие, прежде чем я стану хозяином Таддингтона и на меня ляжет бремя ответственности. Ко всему прочему, хоть я и уважаю своих родителей, но никогда перед ними не трясся.

— Боже правый, да ты не робкого десятка! Хочешь сказать, что пойдешь им наперекор?

— Я хочу сказать, что собираюсь жениться на женщине, которую люблю, а не на леди егерше — знаменитой охотнице на лисиц или на многообещающем кандидате от консерваторов.

Эта тирада заставила ее расхохотаться, и сей же миг она опять сделалась его любимой Афиной. Он обнял ее одной рукой за шею, притянул к себе и поцеловал. Когда он оторвался от ее губ, она заметила:

— Определенно, я не вхожу ни в одну из этих двух категорий. Он снова откинулся в своем шезлонге и подытожил:

— Итак, с одной «глупостью» мы разобрались. Что еще?

— Ты не будешь смеяться?

— Обещаю.

— Видишь ли, дело в том, что я никогда не хотела бракосочетания.

— Брачной церемонии или жизни в браке?

— Брачной церемонии. Я имею в виду свадьбу, венчание и тому подобные вещи. Ненавижу свадьбы. Поразительно, но они всегда казались мне тяжкой повинностью для всех участников. Особенно для бедняжки невесты.

— Я-то думал, что любая девушка мечтает о дне своей свадьбы.

— Только не я. Я побывала на слишком многих свадьбах, и как подружка невесты, и просто как гость, — все они одинаковы, разве только каждая будто бы стремится перещеголять все предыдущие показной роскошью и размахом. И потом, приготовления к свадьбе занимают не один месяц… Все эти бесконечные примерки, рассылка бесчисленных приглашений. Старые тетушки отпускают добродушные шуточки насчет медового месяца, а в «подружки» невесте навязывается какая-нибудь прегадкая кузина. Затем — сотни умопомрачительных свадебных подарков: подставки для гренков, японские вазы и картины, которые ты никогда в жизни не захочешь повесить на стену у себя в доме.